Я с удовольствием повторил свою глупую шутку касательно яда, который, дескать, непременно попадет в наши тарелки, бедняга комендант сделал вид, что ему смешно, я ухватил задремавшего в углу Друппи за мохнатое ухо, и мы с Нумминорихом отправились приводить себя в порядок.

Сначала нам пришлось довольно долго кружить по коридорам, потом подниматься по лестнице, потом — снова спускаться, так что вскоре я окончательно перестал ориентироваться в пространстве. На всякий случай я послал зов Нумминориху:

«Ты запоминаешь дорогу?»

«Разумеется, — невозмутимо откликнулся он. — Было бы что запоминать!..»

«Ну, значит, моя жизнь в твоих руках, дружище. В случае чего тебе придется взять меня за ручку и проводить к выходу… И учти: на сей раз я не шучу! Я действительно вполне способен заблудиться в этом грешном лабиринте».

— Это потому, что ты пытаешься запомнить дорогу, как все, — глазами. А я запоминаю ее носом, — смущенно объяснил Нумминорих после того, как очередной младший служащий распахнул перед нами тяжеленную, обитую каким-то красноватым металлом парадную дверь гостевых покоев и ушел.

— Каждый участок обитаемого пространства имеет свой особенный аромат, — добавил он. — Жаль, что ты не можешь различать эти запахи. Иногда они бывают чудо как хороши!

— Действительно жаль, — согласился я. — Но хуже всего, что я чувствую себя совершенно беспомощным в этих грешных коридорах. Убить пару дюжин человек — это запросто, а вот выйти во двор… Разве что если очень повезет!

— Ничего, Макс, я тебя не брошу, — пообещал Нумминорих. — Слушай, а ничего себе комнаты, правда?

Я пожал плечами, снисходительно оглядывая уставленный громоздкой старинной мебелью просторный зал, в дальних углах которого обнаружились две двери, ведущие в спальни.

— Не совсем в моем вкусе: слишком уж пафосно… Ну да ладно, переживу. Лишь бы не выяснилось, что в Нунде всего одна ванная, да и та находится при кабинете господина коменданта!

— Ужас какой! — содрогнулся Нумминорих, оглядываясь по сторонам. — Да нет, не думаю, что все так плохо. Теоретически говоря, двери в ванную должны быть в спальнях.

— Ну тогда пошли поищем. Ты же у нас нюхач, тебе и карты в руки… Кстати, а вода пахнет?

— Разумеется. Все в Мире как-нибудь пахнет, Макс. Я бы с удовольствием одолжил тебе свой нос, честное слово!

— Спасибо, пока не нужно, — вежливо отказался я. — Представляешь, как я буду выглядеть с двумя носами? Все девушки мои!

Потом мы разбрелись по своим ванным комнатам. Я решил, что мы вполне можем пренебречь интересами безопасности и ненадолго расстаться, поскольку был совершенно уверен, что нас никто не собирается убивать — ни прямо сейчас, ни завтра, ни в финале нашего визита. В конце концов, если в Нунде действительно творится что-то неладное, виновники происходящего безобразия должны сделать все, чтобы два столичных придурка, каковыми мы изо всех сил старались казаться, благополучно вернулись домой и рассказали своему начальству какую-нибудь успокоительную чушь. А вот на смену убиенным болванам непременно приедут новые. И нет никаких гарантий, что они не окажутся гораздо сообразительнее!

* * *

За ужином я так старательно клевал носом, что понемногу вошел в роль и захотел спать по-настоящему. Нумминорих тоже позевывал — уж он-то делал это совершенно искренне: парень проснулся еще на рассвете, и вообще у него был длинный, чертовски интересный и нелегкий день.

— А знаешь, пожалуй, ты действительно можешь немного вздремнуть, — великодушно сказал я Нумминориху, когда мы вернулись в свои апартаменты. — Все равно еще слишком рано шастать по этому замечательному заведению.

— А какая разница — рано или поздно? У нас же есть Кофин плащ! — возразил он.