Власть несбывшегося - Макс Фрай (1998)

— Всего несколько вопросов, сэр Кирола, и ты будешь свободен, — пообещал я. — Просто расскажи мне, что ты знаешь о побегах ваших заключенных?

— Я вообще ничего о них не знаю, хозяин, — сказал знахарь. — Знаю только, что они имели место. Но об этом знают все…

— В отчете, который ваш комендант прислал в Канцелярию Скорой Расправы, сказано, что два из тридцати восьми побегов, случившихся за последние два года, были совершены из тюремной больницы, — напомнил я. — О них ты тоже ничего не знаешь?

— Оба раза в больнице дежурил мой коллега, Гленке Муана.

— Но ты должен знать хоть что-то с его слов!

— Я не хотел ничего знать, — возразил знахарь. — Мне с самого начала показалось, что так будет лучше…

— Почему? — насторожился я. — Объясни.

— Потому что… Я не знаю, как объяснить, хозяин. Два года назад, как раз на следующий день после первого побега из больницы, я решил обсудить это происшествие с Гленке. Оно показалось мне довольно забавным, словно бы списанным из каких-нибудь старинных полицейских хроник. Но Гленке не захотел говорить на эту тему. Он только посмотрел на меня, и это выглядело так, словно у него в семье кто-то умер, а я позволил себе пошутить по этому поводу… Он смотрел так долго-долго, а потом отвернулся. Трудно объяснить почему, но мне стало по-настоящему страшно. А потом я встал и вышел из его комнаты. До этого дня я считал Гленке своим хорошим приятелем. В моем случае это очень много, поскольку друзей у меня нет вовсе. Но с тех пор мы больше никогда не беседовали по вечерам за кружкой гугландского пива, только говорили о работе. И это была не моя инициатива, а его… Гленке очень изменился за последние два года.

— Как именно он изменился?

— Мне очень трудно объяснить, хозяин. Я не умею хорошо говорить… Ну вот, например, Гленке был немного младше меня, а выглядел и вовсе как мальчишка. А теперь можно подумать, что из нас двоих он старше, хотя у него не появилось ни морщин, ни седых волос, ничего в таком роде. И потом, мне стало тяжело подолгу находиться рядом с ним в одном помещении. Не знаю почему. Неуютно — и все тут…

— Ты кому-нибудь говорил о своих наблюдениях? — спросил я.

— Нет. Я боялся, — ответил он. — В последнее время я живу в постоянном страхе. Я даже начал к нему привыкать. Я знаю, что такое иногда происходит с людьми, оказавшимися вдали от дома… Но я все-таки знахарь и могу распознать приближение безумия. Поэтому я не думаю, что дело именно во мне самом…

— Ясно, — кивнул я. И задумался.

По крайней мере, теперь было ясно, что мне следует побеседовать с другим знахарем. Судя по всему, он мог оказаться счастливым обладателем совершенно эксклюзивной информации.

— Ладно, — наконец решил я. — Теперь скажи мне вот что: твой коллега дежурит в больнице один или рядом с ним крутится много народу?

— Когда как. Конечно, у нас там всегда находятся два дежурных младших знахаря, несколько помощников из числа заключенных и еще несколько стражников, чтобы присматривать за нашими пациентами. Но у нас с Гленке есть свой кабинет, туда обычно никто не заходит без спроса…

— Отлично. Тогда сделаем так: сейчас ты отведешь меня в больницу, проводишь в этот кабинет, а если твоего коллеги там нет, найдешь его и скажешь, что тебе нужно поговорить с ним наедине. Одним словом, придумаешь что-нибудь. И ничего не бойся: предполагается, что я могу справиться с чем угодно!

— Хорошо, хозяин, я не буду бояться, — пообещал Кирола Тахх.

Он вышел в коридор, а я поплотнее закутался в плащ-невидимку и последовал за ним.