Цветы и сталь - Петр Никонов (2017)

— Обряды веры в Двух Богов очень сильно различаются в разных герцогствах. Да они даже в соседних баронствах могут различаться и даже в соседних храмах. В этом и прелесть нашей религии, в ней мало абсолютно четких требований. Главное верить в наш мир, в нашу природу, в ее мужское и женское воплощения и искать пути соединения с ними. Через танец, через пение, через музыку, через размышления, через любовные акты, через что угодно, лишь бы открыть свой внутренний мир и соединить его воедино с окружающим миром. Это религия свободы и добра. Эта свобода, кстати, является причиной того, что в Империи за всю историю почти не было религиозных конфликтов. Если нет четких правил, то нет и отступников.

— А как же Гровард Таргаранский и его последователи? Они немало дел натворили сто сорок лет назад. Почти устроили религиозную войну, стремясь к тому, что они называли «чистой верой».

— Ну, я же сказала, почти. Можно еще и Кадирскую ересь вспомнить. Конечно, всегда бывают те, кто хочет заставить других жить по своим правилам. И их используют в разных целях. С помощью того же Гроварда герцог Бломар ан Мерфрайн пытался захватить трон Империи. В итоге, оба закончили на виселице, а вера в Двух Богов до сих пор с нами.

— Согласен, Лотлайрэ, ты права. Этим мы сильно отличаемся от других рас и народов.

— Конечно. У тех же бьергмесов постоянные склоки и подземные войны между кланами. Решают, кто из двадцати семи богов главнее. И вообще, двадцать семь ли их или двадцать один. Альвы-ортодоксы на малейшие отступления от Канона Девяти реагируют, как на тяжелейшее преступление. Кадирцы свою веру в единого бога навязали всем окрестным племенам, попросту вырезая несогласных. Только у зоргов поспокойнее, да и у вархов, хотя систему мира последних вообще понять затруднительно.

— Похоже, нам повезло с Двумя Богами. Ты права, мне стоит лучше познакомиться с ними.

— Конечно, Гленард. Если хочешь, я помогу.

— Спасибо Лотлайрэ. Какие еще символы и обряды связаны с Фейлоином?

— Ну, это праздник радости, праздник молодости и праздник любви. Горячей, страстной и всепоглощающей, пусть и на одну ночь. Не зря в твоей деревне юноши и девушки убегали купаться вместе. Я догадываюсь, что и в нашем замке сегодня кто-то искал уединения вдвоем. Я видела, как Славий уходил наверх с Весницей, да и служанки все куда-то подевались к концу празднества вместе с бравыми лейтенантами. Это праздник жизни, бьющей ключом середины жизни, как и середины лета. Праздник жизни, переходящей из одного состояния любви в другое. Праздник вечной любви. А ты, Гленард… Скажи, кто-нибудь мил твоему сердцу?

— Лотлайрэ… — Гленард остановился и повернулся к ней, между их лицами были считанные сантиметры. — Ты потрясающая. Ты совершенно восхитительная. Ты… Жопа демона!!!

— Что?… — широко открыла глаза Лотлайрэ.

Гленард рванул Лотлайрэ в сторону, потом толкнул ее к стене замка к себе за спину. Резко дернулся в сторону, уходя от удара меча, разорвавшего рукав его черного дублета. Упал на землю, перекатился, ударил нападавшего, закутанного в черную куртку с капюшоном, ногой сзади по коленям. Нападавший на секунду потерял равновесие, и Гленарду хватило этого, чтобы дотянуться до руки, держащей меч, и рвануть ее на себя, вниз, выворачивая кисть.

Нападавший упал, придавив весом своего тела вывернутую руку, и выпустил от боли меч. Гленард тут же схватил его меч, прыжком вскочил, поймал клинком меч второго нападавшего, скользнул по нему к гарде и ударил головой в лицо второго бандита. Потом отскочил и со всей силы рубанул по шее пытавшегося встать первого нападавшего. Кровь забила струей, и нападавший забился на покрытых сеном камнях двора, безуспешно пытаясь зажать рану.