Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Он ухмыльнулся и с энтузиазмом надел кольцо ей на палец, а потом сел на место. Мы принялись поздравлять их, я улыбалась, наслаждаясь обожанием, которое появлялось на их лицах, когда ребята смотрели друг на друга. Атмосфера стала легкой, все беззаботно болтали, смеялись и рассказывали разные истории. Я слушала, как Эмметт и Джаспер смеялись над своими детскими проделками, а Эдвард встрял, говоря, что помнит многое из жизни братьев совсем иначе. Они много говорили о матери, и я все ждала, когда возникнет напряжение, которое всегда сопровождало эти воспоминания, но вместо этого доктор Каллен сам начал рассказывать про нее разные вещи. Они говорили о поездках, в которых побывали, о том, чему она их научила, о книгах, которые она им читала, и каждое воспоминание вызывало у них улыбки, а не слезы. Это было трогательно до боли, их любовь к ней была сильна, как никогда, и трудно было поверить, что этой женщины нет уже десять лет.

Вскоре ужин завершился, и все пошли смотреть другие фильмы, а я предложила Эсме помочь с посудой. Она не возражала, и мы работали в тишине, казалось, она витает где-то вдали отсюда. Мы закончили, и она со смирением вздохнула, покачав головой и отложив тарелку в сторону.

– Он действительно любит тебя, знай это. Никогда об этом не забывай, что бы ни случилось, – тихо сказала она.

Я кивнула и нервно закусила губу, перемены ее настроения с самого утра озадачивали. Она грустно улыбнулась мне, а затем забрала тарелку, которую я мыла.

– Я сама закончу это. Иди, проведи время с Эдвардом, наслаждайся остатками Рождества.

– Хорошо, – пробормотала я, быстро вытирая руки и направляясь в гостиную.

На полпути я услышала голос Эмметта, его слова сбили меня с толку.

– Ты делаешь ошибку, Эдвард, – сказал он. – Я знаю, что ты веришь, будто это правильно, но не думаю, что ты хорошо поразмыслил.

– Оставь его в покое, – жестко сказал доктор Каллен. – Ты не видишь ситуацию его глазами.

– Ошибаетесь, вижу, – сказал Эмметт с нотками злости в голосе. – И я знаю, что он еще не раз об этом пожалеет.

– Уже все решено, – тихо сказал Эдвард.

– Но еще не поздно передумать, – парировал Эмметт. – И, во имя всех святых, я прошу тебя передумать. Я умоляю тебя, брат.

– Ты не прав, уже слишком поздно, – сказал Эдвард. – Я принял решение, ты с ним не согласен, но ты и не должен. Это моя жизнь. Я буду с этим жить.

– А ты сможешь? – с недоверием спросил Эмметт. – Ты серьезно сможешь жить с этим дерьмом?

– Я должен.

– Нет, не должен, – сказал Эмметт, страсть в его голосе ошеломляла. – Должен быть иной выход. Когда я предложил тебе помощь в Чикаго, я совсем не это имел в виду. Это глупо! Не могу поверить, что Джаспер посчитает это дерьмо нормальным.

Я приблизилась к ним и застыла на входе в гостиную. Эмметт судорожно ходил по комнате, а Эдвард стоял у стены, он в расстройстве чувств запустил руки в волосы. Все вокруг сидели и наблюдала за ними, атмосфера была столь напряженной, что я ощущала ее кожей. Волоски на руках стали дыбом, желудок подвело от приступа тошноты.

– Это его жизнь, – сказал Джаспер. – Он мой брат, и я буду поддерживать его так, как смогу. Может, это не то, что я бы делал на его месте, но я не он.

– Это полное дерьмо, – громко выплюнул Эмметт, сила в его словах поразила меня.

Я вздрогнула, и тут Алек посмотрел в моем направлении, привлеченный движением, его взгляд был холодным. Эдвард раздраженно застонал и сказал Эмметту не лезть не в свое дело, но прежде чем он закончил, заговорил Алек.

– Привет, Изабелла, – спокойно сказал он.

Все вокруг резко повернулись в моем направлении, на их лицах мелькнула паника.

– Все хорошо? – нерешительно спросила я.