Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я застонала, когда сладкие слова сорвались с его губ, несмотря на то, что не знала, что они означают. Его тело сотрясалось, и он зарычал, когда достиг своего пика. Он прижался к моим губам, его язык яростно переплетался с моим, и он сделал еще несколько толчков, крепко держась за меня, как будто от этого зависела его жизнь.

Вскоре он замедлился и оторвался от меня, он обвил меня руками и уткнулся лицом мне в шею. Его дыхание было неровным, по телу пробегала дрожь, а с губ сорвался придушенный стон. Я поняла, что он борется с рыданиями, его боль чувствовалась физически, мои глаза защипало от слез.

Он сел на колени и попытался взять себя в руки, зашипев, когда выходил из меня. Пока я смотрела на него, еще одна слезинка скользнула по моей щеке, и я быстро ее вытерла. Его глаза покраснели, на губах дрогнула улыбка.

– Это было охеренно сильно, – с придыханием прошептал он.

– Да, – ответила я, когда он лег рядом со мной, вытирая руками лицо.

Я легла ему на грудь, и он подтянул плед, укрывая наши обнаженные тела. Я довольно вздохнула, когда он начал поглаживать мою спину, он излучал тепло.

– Доброй ночи, – прошептал Эдвард, когда я начала погружаться в сон. – И я не откажусь от своих слов, Белла. Ты будешь в моих снах.

Я улыбнулась его словам и провалилась в дрему раньше, чем успела ответить, впервые во сне я нашла покой. Не было ни мук, ни агонии, преследующей меня обычно по ночам, ни боли, ни смятения, разрушающего сон. Мне было спокойно и хорошо, я так долго этого ждала, и теперь готова была праздновать эту перемену.

Я еще не знала, что кошмар настигнет меня, когда я проснусь.

Солнце ярко светило в окно, когда я открыла глаза. Я быстро села и глянула на часы, было около десяти утра. Я поежилась, когда ощутила прохладу, горло болело, а неприятное чувство в груди подсказывало, что я заболеваю. Я застонала, понимая, что простудилась ночью под снегом, и потянулась за теплым одеялом. Оглянувшись, я поняла, что Эдварда нет поблизости. Я застыла, заметив на его подушке свернутый лист бумаги. Подозрительно глянув на него, я увидела там свое имя, и то чувство, с которым я боролась прошлым вечером, стало невероятно интенсивным, меня затошнило.

Я подобрала письмо и нерешительно развернула его, замечая, что вся страница была исписана почерком Эдварда. Я боролась с эмоциями, которые грозили взять надо мной верх, и начала читать, руки тряслись.

La mia bella ragazza,

Франклин Делано Рузвельт как-то сказал в своей речи, что свободу невозможно дать, ее можно только приобрести. Он был одним из наших президентов, и я не знаю, слышала ли ты о нем. Наверное, ты узнала из «Джеопарди», кем он был; а я помню, как меня бесило то, что нужно учить историю, я не видел смысла в том, что уже прошло. Оглядываясь назад, я понимаю, что был просто невежественным маленьким дерьмом, но, думаю, с этой точки я начинаю исправляться. Я многое принимал в жизни как должное, и не ценил мелочи – мелочи, которых у тебя не было, и которые ты должна была пережить, как все мы. То, что случилось с тобой, – это нечестно, и только узнав тебя, я это понял. Как бы я хотел, чтобы больше людей это узнало. Может, тогда люди поняли бы, что из истории можно почерпнуть много нового об ошибках людей. И мы смогли бы избежать всей этой хрени, и мир не был бы полон дерьма.