Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Он просто малыш, – сказала Белла, поглаживая маленького козлика.

Потом она убрала свою руку и протянула ее, чтобы схватить мою, и я заколебался, потому что, Христос, она только что гладила сраного козла! Но, долго не раздумывая, взял ее руку и скрестил наши пальцы.

Мы шли вдоль сараев, и Розали что-то ворчала о том, что зоопарки не должны содержать коров, потому что те не были животными для выставки. Она сказала, что не обязана платить за то, на что может посмотреть и так, чем немало удивила меня. Она видела многое из этого дерьма, бродившего в лесах вокруг Форкса или в резервации. Но я не видел, чтобы ее не устраивали волки или лоси, так в чем заключались ее жалобы на коров? Да, я сказал это. Жалоба2. Гребаная игра слов.

Я старался не замечать ее, но раздражение, которое испытывал еще в машине, вернулось снова. Она всегда была такой недовольной сукой? Могу с уверенностью заявить, что «да», всегда.

– Посмотрите, это Эдвард! – закричала Роуз, ткнув пальцем в осла.

Я сухо засмеялся, качая головой. – Ха-б…ь-ха! Ты, случайно, б…ь, не сострила только что?

Она закатила глаза. – Мудак.

Я пожал плечами. – Никогда этого не отрицал, – ответил, прищурившись, и, завидев одного зверя, мимо которого мы проходили, указал на него: – Посмотрите на это дерьмо, это же Розали. Дикая африканская собака… Никогда не видел бoльшей суки.

Она громко фыркнула и отвела руку, чтобы ударить меня, но я увернулся, и она промазала. Моя рука и так болела от ее первого удара.

– Все, детишки, хватит драться! – вмешался Эмметт, вставая между нами. – Рози, не заставляй меня забрать тебя в машину и хорошенько отшлепать.

Она закатила глаза, и все засмеялись. – Мы можем двигаться дальше? Эти животные воняют, и меня от них тошнит. Ненавижу сараи, – сказала Розали.

Сузив глаза, я почувствовал, что закипаю. Что, б…ь, она имела в виду? Что, б…ь, она хотела этим сказать? Что моя девочка спала в гребаном сарае? Потому что я не собираюсь терпеть ее презрительные комментарии в адрес моей девочки. Я не бил женщин, но сейчас был не против поставить ей подножку, чтобы она упала в чертов свинарник.

Я открыл рот сказать что-нибудь, но Белла схватила меня за руку, по выражению моего лица и тому, что сказала Розали, поняв, что я сейчас взорвусь. Она встала на цыпочки и прижалась губами к моим, ее теплое сладкое дыхание смешалось с моим, ее язычок пробежался по моей нижней губе. Я раскрыл губы, и она углубила поцелуй, поднеся руку и хватая меня за затылок. Я застонал, страстно целуя ее, потому что, б…ь, никогда не мог сопротивляться ей.

– Я вот, что хочу сказать: они уверены, что они не гребаные цыплята? – завопил Эмметт позади нас.

Белла сразу же оторвала свои губы от меня и подняла взор на Эмметта. Я обернулся и увидел, что он показывает на клетку с… гребаными цыплятами.

– Целоваться в сарае? Это жесть, чувак.

Белла покраснела, а я улыбнулся. – Какая разница. В любом месте, в любое время, – я пожал плечами.

Он засмеялся и, похлопав меня по спине, кивнул. Мы вышли из сарая, прошли зебр, бегемотов, и направились к маленькому огражденному загону. Эмметт открыл дверь и вошел внутрь, а Розали остановилась и скрестила руки на груди.

– Ни за что туда не пойду, – заявила она.

Элис подошла и, встав рядом с Розали, покачала головой.

– Я тоже, – сказала она.

Белла нахмурилась. – Что там? – спросила она в замешательстве.

– Мир Жуков, – отозвался Джаспер. – Здесь собраны всякие ползучие существа.

– О, – воскликнула она. – Я пойду.

– Ты хочешь пойти? – спросил я с любопытством. Она кивнула, и я улыбнулся. Вот это моя гребаная девочка. – Отлично.