Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я подняла вещи с пола, которые Эдвард, видимо, хотел бросить в корзину, но не попал. Я должна была отдать должное ему за то, что он, в принципе, старался содержать комнату в чистоте и порядке из-за того, что с ним ночевала я, но иногда его старые привычки брали верх над ним. Я никогда не сердилась на него за это, а просто продолжала поднимать его вещи и класть туда, где они должны быть.

После того, как комната приняла более прибранный вид, я зашла в свою комнату. Там я стянула с себя одежду и, бросив её в корзину, пошла в ванную. Включив душ, я встала под струю, полностью расслабившись под тёплой водой. Это помогло моим мышцам прийти в норму и избавило меня от всех утренних болей в области шеи. Через некоторое время я вышла из душа и вытерлась полотенцем. Затем замоталась в него и прошла в свою комнату, где переоделась в джинсы и длинную чёрную рубашку. Я вернулась в ванную, чтобы почистить зубы и расчесать свои спутанные волосы.

Я надела свои Найк, потому что Эдварду, кажется, нравилось видеть меня в них, так как именно он купил их для меня, и прихватила свой плеер. Всунула в уши наушники и, включив его, засунула в карман. И начала подпевать песне, слова которой, как и большинства песен из тех, что Эдвард загрузил мне, уже знала и пошла к двери. Я вышла в коридор и успела сделать несколько шагов к лестнице, прежде чем внезапно застыть, завидев непонятную фигуру у самого ее начала. Я начала задыхаться от страха, и крик вырвался из моего горла. Я схватилась за грудь, потому что сердце дико колотилось. Фигура, стоящая на последней ступеньке, скрестила руки на груди и прислонилась к стене. Этим человеком оказался доктор Каллен.

Он был в Чикаго всю неделю, и я понятия не имела, когда он вернётся. Поэтому он был последним человеком, кого я могла ожидать в том момент. Я в шоке уставилась на него и задалась вопросом, когда он приехал домой, но больше всего меня интересовало то, почему он стоял на третьем этаже. Он просто пристально смотрел на меня, я не могла видеть выражение его лица, и это привело к тому, что во мне зародилась паника. Я не знала, как долго он там стоял. Возможно, он видел, как я вышла из спальни Эдварда этим утром. Одна часть внутри меня никогда не забудет то, что он сделал со мной, когда я совершила ошибку, прикоснувшись к его оружию. Эта часть меня кричала, что что-то здесь было неправильным. Ей не было комфортно находиться с ним один на один, когда он смотрел на меня вот так. Несмотря не то, что он не давал мне причин бояться его последнее время, так как в большинстве случаев он был мил и снисходителен ко мне, я знала, что он был опасным человеком. Он был угрозой для меня, моей самой большой угрозой, поскольку я принадлежала ему. Я никогда не чувствовала себя в безопасности с ним, вопреки его любезности и его нормальному отношению ко мне. Я всё ещё была в его власти, а тот факт, что одно его присутствие вселяло в меня панику и страх, ещё раз подтверждал это.

Я вытащила наушники из ушей, пытаясь игнорировать бешеный ритм своего сердца. Я посмотрела на него, всё ещё сохраняя зрительный контакт, чтобы определить в нём скрытые эмоции и найти хоть малейшее представление о том, что меня ждёт. Его лицо ничего не выражало: ни безразличия, ни сердитости, и я надеялась на первое, хотя прекрасно понимала, что второе тоже вполне вероятно. Я не знала, что я сделала не так, чтобы разозлить его, если он, конечно, не видел, как я выходила из спальни Эдварда. И пока я стояла там и смотрела на него, всё, о чём я могла думать – о том, что мне сказал Эммет на вечеринке. По его мнению, доктор Каллен знал про наши отношения, и единственной причиной, которая удерживала его от того, чтобы допросить нас обоих, было то, что он любил меня.

Но в тот момент, когда я увидела блеск досады в его глазах, я задалась вопросом: а нравлюсь ли я ему в принципе?