Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Это был мой 18-ый день рождения, когда я начал свою деятельность в мире мафии, Изабелла. Тогда я отдал свою жизнь. С тех пор моя жизнь уже не была такой, как раньше, потому что она мне больше не принадлежала. Я, возможно, был в состоянии иметь семью, в состоянии работать врачом по своей специальности, в состоянии сесть в машину и поехать в магазин, когда бы я ни захотел, но это ещё ничего не означает. Это совершенно не важно, так как я постоянно нахожусь под их контролем. Что бы они мне ни приказали сделать, я буду просто обязан это выполнить во что бы то ни стало, я буду до последнего стоять перед лицом смерти, если мне так прикажут. Знала ли ты об этом аспекте организованной преступности? Что если мне прикажут убить кого-то, а я не сделаю этого, то погибну сам – за непослушание? – спросил он, отрываясь от бумаг и глядя мне прямо в глаза.

Я нерешительно покачала головой. Вздохнув, он кивнул и снова сосредоточился на бумагах.

– Я знаю тысячу примеров, когда человеку приказывали убить свою собственную семью, своих собственных детей. Перед ними ставили выбор: или они или их семьи. Я не шутил, когда говорил тебе, что мужчина, бывший у нас в гостях, мой хозяин. И что бы я ни делал или, наоборот, делал, чтобы обеспечить тебе уют в своем доме, ты всё равно принимаешь меня за своего хозяина, независимо от всех этих факторов. Так же, как и я для тебя – ключ к свободе, так и Аро для меня – всё тот же ключ к свободе. Различие заключается в том, Изабелла, что если у тебя не было выбора в этой жизни, то у меня он был. И мне следовало бы уйти из этого мира, вместо того, чтобы с готовностью переходить под чью-то власть. Я был чуть старше, чем Эдвард сейчас. Я был настолько же глуп тогда, как и он сейчас наивен. И не стоит заблуждаться по этому поводу, Изабелла. Мой сын наивен. Он понятия не имеет под чем подписывается и на что обрекает своё существование, общаясь с тобой, – сказал он.

Его слова не имели смысла для меня. Тот факт, что он испытывал недостаток свободы, был довольно страшным, если то, что он говорил мне, было чистой правдой.

– Поэтому нет ничего «счастливого» в том, что у меня сегодня день рождения, и почему о нём лучше даже и не упоминать. Скажи мне, девочка, ты праздновала свой день рождения в Финиксе? – спросил он, глядя на меня.

Я отрицательно покачала головой.

– Не было ничего такого, что стоило бы праздновать.

Он кивнул.

– И почему это? – спросил он, вопросительно поднимая бровь.

Я колебалась, не зная, что ответить, чтобы не расстроить его. Он уставился на меня, явно ожидая ответа. Я обдумывала одно и то же: если говорить правду, то получается какой-то хаос, а попытка соврать выглядела ещё хуже правды.

– Потому что нет никакого смысла праздновать день рождения, если моя жизнь – не моя жизнь. Это просто другой день. Единственная вещь, которую можно считать позитивной в этом дне, так это, то, что с каждым днём я приближаюсь к тому дню, когда меня кто-нибудь убил бы, – сказала я, наблюдая за ним.

Он посмотрел на меня с любопытством, а затем кивнул.

– Точно, – сказал он, наконец, проглядывая свои бумаги. Он затих на мгновение, и казалось, полностью ушёл в себя. Я не знала, чем ещё был занят его разум после нашей беседы. Это ещё больше сбивало меня с толку: почему он так и не спросил меня о том, что сказала ему Хайди, и зачем он вызвал сюда Эдварда, и я боялась, что он нас обоих поставит перед фактом. Я волновалась за реакцию Эдварду.