Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Доктор Каллен поднял свою ручку и снова начал писать. Я решила, что беседа закончилась, и не знала, как лучше дотянуться до стола и взять книгу, чтобы почитать и отвлечься. Я протянула свою руку и начала тянуть книгу со стола, как вдруг голос доктора Каллена парализовал меня и книга, соскользнув из моих пальцев, упала на пол. Я с ужасом посмотрела на доктора Каллена. И даже не потрудилась наклониться вниз и поднять её, потому что мне едва ли пришло в голову, что я не уважаю собственность хозяина. За такое в Финиксе меня бы жестоко наказали уже за то, что я прикоснулась к собственности Чарли без его разрешения. Но ничего подобного не происходило в этот момент, потому что я пребывала в совершенной отключке из-за его вопроса: – Ты, правда, любишь его?

– Кого? – спросила я невольно, подчиняясь своей инстинктивной реакции симулировать непонимание. Я прекрасно понимала о чём, точнее, о ком он говорил, потому что это было ясно как дважды два, особенно после всего того, что сегодня произошло. Проблема, однако, заключалась в том, что я не знала, как ответить на его вопрос.

Надо ли мне было соглашаться со всем тем, что натолкнуло его на этот вопрос или лгать? Надо ли мне было отрицать это и надеяться, что он всё забудет, хотя наверняка преследовать будет ещё долгое время? Надо ли было мне лгать, если он всё равно всё знал? Рассердит ли его ещё больше подтверждение его подозрений насчет нас с Эдвардом?

– Ты знаешь, Изабелла, кого. Не строй из себя идиотку со мной, ты этим ничего не добьёшься. Ты любишь моего сына? – спросил он серьезным тоном. Я почувствовала, как тошнота накрывает меня с головой. Я была поставлена уже перед фактом, так что мой ответ особой роли не сыграет, потому что он и так всё знал. Значит, не было смысла отрицать это и стыдиться. Потому что я совершенно точно не стыжусь того, что влюблена в Эдварда. Независимо от того, что со мной сейчас происходит из-за этой любви – оно стоило того.

– Да, – сказала я, пытаясь говорить спокойно, полностью концентрируясь на табличке на его столе. Я не хотела смотреть в пол, потому что так было невежливо, но и не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Я слишком боялась увидеть в его глазах гнев, отвращение, которое он испытывает от того, что его сын – его гордость и радость – связался с рабыней.

Доктор Каллен ничего не говорил, и неловкая тишина царила в комнате. Я была благодарна ему за то, что после моего утвердительного ответа он не набросился на меня и не завопил, но его спокойствие было настолько же страшно, как и его вспыльчивость. Я хорошо запомнила это в тот день наказания в октябре.

Но я больше не боялась наказания в принципе. Он может наказать меня как угодно, но ситуация от этого не изменится. Он мог бы завязать мне рот и сделать всё, что хотел: избить и искалечить моё тело, но он не мог разрушить того, что было в моём сердце. Я вынесла бы кучу наказаний ради Эдварда, но больше всего я боялась за Эдварда, который был бы против этого.

Доктор Каллен встал и взял сумку, стоящую у стола, и моё сердце ускорило ритм, потому что он повернулся в мою сторону. Он расстегнул молнию на чёрной кожаной сумке. Я продолжала смотреть прямо перед собой, но периферийным зрением могла отслеживать его движения. Он вытащил из сумки какой-то предмет, который сначала заставил меня поволноваться, но потом я успокоилась – это был всего лишь ноутбук. Он открыл его и включил.

– Недавно, в новогоднюю ночь, Эдвард позвонил мне и задавал вопросы о твоём чипе GPS, – сказал доктор Каллен. Я посмотрела на него и удивилась, что Эдвард интересовался об этом у отца. Я даже начала думать, не было ли это тем, почему доктор Каллен был настолько сердит сегодня, когда увидел меня утром. Я не помню, чтобы вспоминала о нём, – я должен сказать тебе, Изабелла, что был не очень рад услышать от него этот вопрос.