Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Мы ходили по залу, останавливаясь через каждые несколько футов, чтобы рассматривать экспонаты. У них был представлены почти все возможные виды искусства: резьба по дереву и керамике, и скульптуры, и картины, и рисунки, и фотографии, и ремесла, и другие творения. Это было интересно, не совсем обычное место, не из тех, в которых я привык бывать, но, как я уже говорил, для меня все было весело, если она была рядом. Она сияла на протяжении всего времени, ее лицо просветлело, а глаза, черт побери, сверкали. Она комментировала произведения искусства, не колеблясь, просто открывала рот и произносила то дерьмо, которое я бы ни в жизнь не подумал, что она скажет. Она чертовски глубоко анализировала это фуфло, а я просто стоял в стороне и с удивлением ее слушал. Мы увидели картину с изображением какой-то грустной женщины с букетом оранжевых листьев и еще там были деревья, и я смотрел на нее, полагая, что это стилизовано под времена года или какую-то подобную хренотень, потому что из-за того, что она была грустной, становилось чертовски холодно, но Белла сказала, что она мечтает. После этого я таращился на нее целую минуту, совершенно потрясенный, потому что этот бред никогда бы не пришел мне в голову.

– О чем она мечтает? – спросил я, желая знать, что за хрень она сказала.

Она вздохнула и, посмотрев на картину несколько мгновений, пожала плечами.

– Не могу знать наверняка. Мне кажется, она одинока, и время проходит мимо нее, а она просто дрейфует по жизни, ожидая момента, когда что-то, наконец, встряхнет ее, и она по-настоящему проснется и заживет, – ответила она.

Мои глаза расширились от испытанного шока, и я уставился на нее, потому что ожидал услышать, что «она мечтает об осени» или что-то другое, но не это.

– Я… а-а… – начал я, обернувшись, чтобы посмотреть на картину, недоумевая, как она, нахрен, дошла до этого. – Я думаю, мы должны достать тебе GED (General Education Diploma – диплом об общеобразовательной подготовке), чтобы ты смогла поступить в колледж. Ты, мать твою, слишком умна, чтобы не сделать этого.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, и слегка прищурилась.

– Уместно ли сквернословить в художественной галерее? – тихо спросила она.

Я повернулся и посмотрел на нее, изумленный, что она, черт возьми, сказала это после того, как я фактически предложил, что мы отдадим ее в школу, и разразился смехом из-за выражения ее лица. Я поднес руки ко рту, чтобы прикрыть его, стараясь не побеспокоить никого поблизости, а она улыбнулась.

– Ты на самом деле считаешь меня достаточно умной для школы?

Я взял свой смех под контроль, пробежался рукой по волосам и кивнул.

– Да, считаю. И хочу сказать, что тебе необходимо продолжать работу над навыками чтения, письма и всего остального, и нет никаких причин, почему ты не можешь заняться этим – сказал я, пожав плечами.

Она кивнула, продолжая нежно улыбаться мне. Я улыбнулся в ответ.

– Ты ведь знаешь, что я могу помочь тебе, верно?

Ее улыбка стала шире.

– Я знаю, что ты можешь попытаться помочь мне. А получится у тебя или нет, это уже другой вопрос, – игриво заявила она.

Мои глаза в ужасе расширились от ее язвительности.

– Злючка, – сказал я, ухмыляясь. – И, думаю, мне это нравится.

Она покраснела и отвернулась от меня, а я фыркнул. То, как она могла в считанные секунды превратиться из игривой и саркастичной в застенчивую и заливающуюся румянцем, было ужасно мило. Она была истинной женщиной, загадкой.

Мы прошли по остальным галереям, общаясь и держась за руки. Мы вышли на улицу и рассматривали экспонаты снаружи, расставленные среди деревьев, которые, казалось, нравились ей не меньше. После того, как закончили, мы направились к машине, я взглянул на часы и был шокирован тем, что мы проторчали в этой гребаной галерее, разглядывая произведения искусства, целых два часа.