Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Некоторое время мы целовались, что было вполне нормальным для гребаных переполненных гормонами подростков, которыми мы и являлись. Я щекотал ее шею, а она хихикала, запустив руки под рубашку, поглаживая мне спину. Я провел рукой вверх по ее бедру и вдруг застыл, когда рука наткнулась на голую кожу, и я понял, что ее черные колготки были максимум до бедра. Через секунду я возобновил движение рукой, выдохнув ей в шею, когда мои пальцы побежали по чему-то, подозрительно похожему на чертов пояс с подвязками. Я отклонился, чуть переместившись. Посмотрел вниз и немного поддернул ее платье, замерев, когда мои глаза действительно обнаружили черный пояс с подвязками.

– Срань господня, Белла! Ты пытаешься довести меня до гребаного инфаркта? – спросил я, глядя на нее.

Она сморщила лоб, глядя на меня в замешательстве. И меня осенило, что она ни хрена не понимала, что это дерьмо способно сотворить с таким, как я. Она не знала, как чертовски сексуальна была в нем, а я лишь знал, что мне как пещерному человеку хотелось перекинуть ее через плечо, оттащить в дом, сорвать с нее платье и, блядь, просто глазеть на нее.

– Это охеренно сексуально, – сказал я, потянув за подвязку.

Ее глаза расширились от удивления из-за знакомства с новыми пикантными подробностями.

– Правда? – спросила она.

Я кивнул, а она покраснела, что возбуждало меня еще больше. Мысли о чистой, мать ее, невинной девушке, с головы до пят заливающейся румянцем, на которой надеты подвязки, было достаточно, чтобы заставить мой член пульсировать. Я старался игнорировать эту хрень, оглядываясь по сторонам в поисках достойного повода, чтобы сменить тему, потому что если я зациклюсь на этом, мне придется повесить груз на свои гребаные штаны.

Ухмыльнувшись, я кинул взгляд на корзинку для пикника. Я сунул руку внутрь и вытащил купленные упаковки «Toblerone». Я бросил ей одну, и она, взглянув на нее, улыбнулась.

– Элис сказала, что на День Святого Валентина нужно дарить возлюбленным шоколад, а нет лучшего шоколада, чем сраный «Toblerone», детка.

Она улыбнулась, открыла его и, отломив треугольник, сунула его в рот.

– Спасибо, – серьезно сказала она.

Я улыбнулся, пожав плечами.

– Это всего лишь шоколад, – сказала я.

Она вздохнула и покачала головой.

– Не только… Я имею в виду все это – оно значит для меня больше, чем ты когда-нибудь узнаешь. За то, что веришь в меня. Что веришь в нас, – сказала она.

Я кивнул.

– Благодаря тебе это легко, – сказал я. – Любить тебя легко. Это естественно. Знай, я никогда не откажусь от тебя.

Она улыбнулась.

– Я тоже никогда не откажусь от тебя.

Мы ели каждый свой «Toblerone» и болтали, любуясь закатом. Мы говорили о том, какое это красивое место, и она казалась очарованной закатом и звездами. Была приятная, расслабленная атмосфера. Мы так и лежали на одеяле, изредка разговаривая, но в основном просто наслаждались тишиной. Это была одна из причин, по которым я люблю бывать с ней – ей никогда не казалось, что она должна чем-то заполнить молчание. Мы оба просто получали удовольствие от того, что мы вместе.

Я смотрел на небо, когда вдруг почувствовал, как что-то шлепнуло меня по лбу. Инстинктивно закрыв глаза, я дотронулся рукой до этого места, моля чертова Бога, чтобы только это не было птичьим дерьмом или чем-то вроде него. Спустя мгновение я почувствовал еще один шлепок и застонал, и примерно в это же время Изабелла начала смеяться.

– Идет дождь, – сказала она.

Я вздохнул, приподнимаясь. Я же знал, что тот чертов метеоролог, нахрен, знать не знал, о чем говорил.

– Да уж, пойдем внутрь, – сказал я, вставая.

Изабелла кивнула и встала, сунув ноги в туфли. Мы направились к отелю не спеша, капли дождя нас не очень беспокоили, потому что он был мелким.