Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Наши отношения процветали, несмотря на сумасшедшие осложнения ситуации. Мы все еще не показывали наши отношения при отце и вообще старались особо не светиться, но мне было абсолютно пофиг, знали ли о нас в городе или нет. Я гордо шел по магазину, держась с ней за руки и целуя ее, и я никогда не думал, что буду человеком из разряда ППП (в оригинале PDA (Public Display of Affection), можно перевести как «публичное проявление привязанности»), но ничего не мог с собой поделать. Мне было тяжело убирать от нее руки и губы, особенно после того, как мы решились на тот шаг и стали близки.

Да, теперь мы занимались сексом, это было не просто одноразовое желание. В смысле, это не было часто, но лучше иногда, чем никогда. Обычно это случалось раз в неделю, преимущественно в субботу, когда моего отца не было дома. Я понимаю, что мы стали, блядь, предсказуемыми с этим дерьмом, и начал нервничать, что стал как мои братья, и теперь иду по их стопам. Я всегда думал, что жизнь будет скучной, когда мы сделаем это, но теперь до меня дошло – мне, блядь, никогда не будет скучно с ней. Мы можем делать день за днем одну и ту же фигню, да и, собственно, этим-то мы и занимались, и, блядь, с ней это всегда было свежо и ново для меня.

Как бы часто мой отец ни пропадал, он не был так глуп, чтобы не заметить изменения в нашей жизни за прошедшие два месяца. Он видел, как Изабелла росла и адаптировалась ко всему. Я поймал его за тем, как он наблюдал за ней отеческим взглядом. И это казалось из ряда фантастики, потому что при этом он казался гордым и улыбался, смотря на нее и думая, что его никто не видит. Он пытался говорить с ней, но она была еще кротка с ним и отвечала односложно, когда он заводил с ней беседу. Я могу сказать, что это его расстраивало, поскольку он видел, как она прикалывается и веселится со мной и братьями, шутя и смеясь, а затем холодно бросает ему «да, сэр», когда он просит ее сделать что-нибудь. Для меня в этом не было никакого смысла, потому что не давало ответов на мои вопросы. И я знал, что он в курсе наших процветающих отношений, потому что это дерьмо было общеизвестно в городе, тем более, мы даже не пряталась на публике, но он ничего мне не говорил об этом, так что можно было предположить, что это его не напрягает. Я не могу врать и говорить, будто бы не волнуюсь из-за этого, не все так гладко, как кажется. И, честно говоря, я еще надеюсь, что найдется решение для всего, потому что другое просто разрушит меня.

Два месяца назад мы вернулись из той гостиницы совершенно другими людьми. Будущее, мое и Изабеллы, стало общим, и теперь никто не мог этому помешать.

Я нацепил одежду и провел рукой по еще влажным после душа волосам. Сегодня суббота, пятнадцатое апреля, а это значит, что завтра Пасха. Изабелла купила кучу дерьма, чтобы приготовить большой обед, но я не был уверен, нужно ли это было делать, потому что точно не знал, будет ли отец в этот день дома или нет. Он был в Чикаго вот уже три дня. Я слышал, как он говорил что-то о проблемах с русскими и Министерством юстиции. Там везде что-то творилось, и Аро со своими указаниями требовал больше времени от отца. Это, в свою очередь, делало его раздражительным. Я уже начал думать, по тонким замечаниям, которые он делал, что он ненавидит свое положение в мафии, и мне хотелось поговорить с ним об этом напрямую, но я боялся ворошить осиное гнездо его проблем.

Мой день рождения подкрался довольно быстро, мне стукнет восемнадцать через два месяца. Это привлечет нежелательное внимание к нам, и я не знал, как себя вести в новых обстоятельствах. Я, действительно, упоминал об этом при Изабелле, и она сказала что-то о людях, принимающих опрометчивые решения из-за искаженных впечатлений, которые только через некоторое время увидят последствия своих действий, но нельзя будет повернуть время вспять. Я тогда уставился на нее, пытаясь расшифровать загадочную ерунду, которую она только что нагородила, и попросил ее выражаться на гребаном английском языке.