Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– «Tale il padre, tale il figlio»? – повторил он, – каков отец, таков и сын. Ты практически правильно повторила это дерьмо. Только вот я не такой, как мой грёбаный отец.

Я мягко улыбнулась.

– Ты – нет, – сказала я, качая головой, – ты тёплый. Заботливый. Щедрый. Красивый. Забавный. Умный. Терпеливый.

Его брови поползли наверх, и он засмеялся.

– О ком это ты, б…ь, говоришь, tesoro? Тёплый? Терпеливый? Я?

Я засмеялась.

– Ты. Со мной, по крайней мере.

Он ухмыльнулся и сгрёб меня в объятия, поцеловав в макушку.

– Ты делаешь меня таким, – сказал он. – Короче, я собираюсь спуститься вниз и посмотреть, что там происходит.

Я отодвинулась и кивнула, сказав, что пойду в душ. Он наклонился и чмокнул меня в губы, прежде чем повернуть к лестнице, бормоча что-то себе под нос. Я прошла в спальню, разделась и прыгнула под душ. Я помылась под тёплыми струями воды, чтобы снять напряжение, а затем вошла в комнату. Там я оделась в синюю блузку и чёрные штаны. На ноги я надела синие балетки, которые отлично гармонировали с верхом.

Я уложила волосы и как раз заканчивала, когда зашёл Эдвард. Он казался чем-то озабоченным. Он бродил по комнате и ворчал, пока я за ним наблюдала. Он сказал, что пошёл в душ, и скрылся в ванной.

Я взяла свою тетрадь и пошла к дивану, на который села, вытянув ноги вперёд. Затем я открыла тетрадь на чистой странице и взяла ручку. Я часто писала в ней, совершенствуя навыки письма и выплескивая случайные мысли. Там не было ничего особенного, одна ерунда, но однажды я застала Эдварда, читающего мои заметки. Я была не против, поскольку секретов от него у меня не было, и я не собиралась ничего скрывать. А потом мне даже понравился такой способ выражения любви, и он всегда мог знать, что у меня на уме.

Я сидела и смотрела на пустую страницу, а затем начала писать. Я писала то, о чём думала, а затем перечитала, что получилось. Затем я свернула лист и написала на обратной стороне имя Эдварда.

Я подошла к гардеробу и открыла дверцу. Там я перерыла всю одежду, пока не нашла его чёрное пальто, то, которое он дал мне надеть, когда мы ходили по магазинам перед Рождеством, и засунула в карман этот листик.

Я понятия не имела, когда он увидит его, потому что у него не было причин носить пальто в ближайшее время, но эта идея приглянулась мне в одном журнале, который принесла Элис. Она дала мне несколько штук около двух недель назад, посоветовав прочитать их. Некоторые статьи были отвратительны и полны сексуального подтекста, и заставляли меня краснеть, всего лишь читая, но кое-какие были интересными. Они давали подсказки, как заставить своего парня чувствовать себя особенным; такие мне понравились, и я решила применить их в нашей жизни.

Кое-что я уже сделала. Например, написала на запотевшем зеркале «я тебя люблю», и он увидел это, когда принимал душ после меня.

Следующее, что я решила сделать, была записка, подкинутая в карман, с учётом того, что обнаружит он её спустя некоторое время. Это было очень глупо, но я хотела сделать это для него, несмотря на то, насколько смешно оно выглядело.

Я бросила тетрадку на стол, когда Эдвард вышёл из ванной. Я отошла и посмотрела, как он быстро начал одеваться в штаны цвета хаки и рубашку-поло в светло-голубую и белую полоску. Он взял «Найк» и сел на край кровати, чтобы надеть их. Затем откинулся назад и сердито вздохнул. Я нахмурилась и подошла к кровати, присев возле него. Он посмотрел на меня с поднятыми бровями.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал он спокойно.

Я улыбнулась, чувствуя румянец на щеках.

– Спасибо, – сказала я, – ты тоже.

Он ухмыльнулся и сел, пристально смотря на меня.

– Ты знаешь, кто мой крёстный отец, Белла? – спросил он.

Я покачала головой, ничего не вспомнив. Он вздохнул и провел рукой по волосам. Я тут же занервничала, когда почувствовала его настроение.