Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Неа. И почти не убирала. Каждый раз, когда я пыталась что-то делать, Эмметт останавливал меня и отвлекал чем-то другим. Он, действительно, не давал мне скучать, и я это ценю, – сказала она, поднимаясь.

Я уставился на нее, ощущая вину за то, как повел себя с братом, когда он явно делал все для нее, что мог. Вместо благодарности и гребаного «спасибо» я наградил его криками и заявил, что он сдурел, используя инцидент с Джеймсом как средство нападения. Я ненавидел, когда мне тыкали в нос мои ошибка, а теперь я сделал то же самое с братом, когда он всего лишь пытался помочь.

Я сказала ей, что она может готовить, если захочет. Мы оделись и спустились вниз. Она исчезла на кухне, а я поплелся в гостиную, где упал на диван и забросил ноги на кофейный столик.

– Спасибо тебе, – пробормотал я, глядя на Эмметта на другом конце комнаты.

Он повернулся ко мне и наградил взглядом.

– За что? За то, что не надрал тебе зад, когда стоило? – спросил он.

Я вздохнул и взъерошил волосы.

– За то, что присматривал за ней, – просто ответил я, отворачиваясь от него и фокусируясь на телевизоре.

– Пожалуйста, – сказал он.

Мы оба молчали, наслаждаясь комфортной тишиной. Изабелла сделала домашнюю пиццу на ланч, и мы ели ее, параллельно смотря телевизор. Мы отдыхали, а потом она сделала спагетти на ужин. Мы собрались за столом, пришел даже отец, чтобы поесть с нами. Он выглядел истощенным и казался поглощенным мыслями, даже не замечая, когда Эмметт почти прокричал ему в лицо его имя, чтобы обратить внимание. Не знаю, что его так отвлекало, но не могу отрицать, учитывая, что я знал, это чертовски меня пугало.

После ужина мы пошли наверх, Изабелла вытащила кусок бумаги из стола в спальне. Она протянула его мне, и я улыбнулся, когда ее глаза засветились радостью. Я взял бумагу и глянул на нее, пораженный, что увидел карандашный набросок пейзажа – трава, деревья, подлесок и цветы. Я уставился на него, ощущая знакомое чувство. Это место я знал не хуже, чем себя, место, в которое я сотни раз приходил за эти годы. Это луг, на котором я учил ее стрелять – я узнал его, едва глянув. Рисунок был безупречен, сохранена каждая мелкая деталь – небольшое упавшее дерево, которое уже было таким, когда я впервые туда попал, то, как высокие деревья защищали это место от посетителей, скрывая его, извилистые лозы винограда на восточном конце. Большинство людей бы этого не заметили, а она смогла, что поразило меня – она была там лишь раз.

– Это просто приблизительный набросок, – пробормотала она, когда я ничего не сказал.

Я поднял на нее глаза и увидел, что она внимательно за мной наблюдает, нервно покусывая губу.

– Это удивительно, – сказал я, снова разглядывая его. – Как, черт побери, тебе это удалось? Как ты запомнила все это мелкое дерьмо вроде сломанного дерева и виноградных лоз?

– Э-э, не знаю, – ответила она. – Я просто рисовала по памяти. Представляла это.

– Ты так все рисуешь? – с любопытством спросил я. – Когда ты рисовала себя в подарок мне на Рождество и другие картины – мое пианино, «Вольво», меня и свою маму…

– Откуда ты знаешь, что я это рисовала? – спросила она.

Я глянул на нее и ухмыльнулся.

– Я же говорил тебе, что проскальзывал в твою комнату каждую ночь. Не буду лгать, tesoro, было довольно больно видеть себя скомканным на полу, – игриво сказал я.

Она улыбнулась и залилась краской.

– Я не могла понять что, но что-то в рисунке я упускала, – сказала она.

Я покачал головой, смеясь от ее заявления, потому что у того мудака на полу даже были мои веснушки на носу.

– Не имеет значения, было идеально. И серьезно, как ты рисуешь это дерьмо? Ты просто представляешь его в мельчайших деталях в голове? – спросил я.

Она кивнула.

– Да. Так я запоминаю большинство вещей, – сказала она.