Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

– Не останавливайся, – выдохнула она, опуская голову вниз.

Я в шоке уставился на нее, когда понял, что она, на хер, хочет, чтобы я был грубым, что именно это она и имела в виду, когда сказала, что любит жестко и глубоко. Господи, мать твою, Иисусе, когда она стала такой сексуальной?

Я сначала поколебался, но затем начал толкаться в нее с силой. Она громко всхлипывала, все ее тело выгибалось. Я провел рукой по ее спине и немного отклонил вниз, чтобы изменить угол, звуки стали громче, когда я начал проникать еще глубже, сильнее открыв ее. Она практически, б…ь, скулила и выкрикивала мое имя, пока я проникал в нее со всем, что у меня было, стараясь сдержать собственный оргазм. Понятия не имею, откуда взялась эта ее новоприобретенная раскованность, была ли она в ней всегда и появится ли вновь, но я хотел насладиться каждой гребаной секундой, пока могу.

– Б…ь, Белла, так охеренно приятно, – прохрипел я, врезаясь в нее тазом, от силы столкновения ее ягодицы дрожали и покачивались.

Красивое зрелище, я всегда обожал его, ведь так ты, на хер, знаешь, что справляешься со своим делом на отлично, но до Беллы я никогда как следует это не ценил. Я крепко одной рукой удерживал ее бедра, чтобы стабилизировать, а другой ласкал ее спину, пробегаясь по волосам. Я уже, б…ь, думал собрать их в хвост и потянуть, но тут вспомнил, что ее таскали за волосы в наказание и побоялся, что испугаю ее.

Спина начинала чертовски ныть, каждый дюйм тела болел после этого гребаного футбольного лагеря, любое движение становилось невыносимым. Я опустил руку и начал потирать ее клитор, желая, чтобы она кончила раньше, чем мышцы откажут мне. Она взвизгнула, когда я дотронулся до ее чувствительной области, все тело задрожало.

– О Господи, – сказала она. – А-ах, Эдвард, я скоро… а-ах…

– Скажи мне, – потребовал я, желая услышать это из ее уст. – Скажи мне, что скоро будет.

– Я скоро… кончу, – прошептала она.

Я сжал ее клитор двумя пальцами, когда она произнесла эти слова, и она закричала, ее тело забилось в конвульсиях, когда ее настиг оргазм. Ее киска сжала меня, посылая к краю, и я громко застонал, когда ощутил собственный оргазм. Я крепко схватил ее бедра и сделал еще несколько толчков, настолько жестких, насколько мог, изливаясь в нее. Ее тело начало расслабляться, и я сделал последнее сильное движение, громко застонав, когда боль пронзила меня.

– Черт!

Я быстро вышел из нее, хватаясь за спину и падая лицом вниз рядом с Изабеллой на кровать, издавая громкие стоны. Она села и посмотрела на меня со страхом.

– Ты в порядке? – быстро спросила она с нотками паники в голосе.

Я кивнул, пытаясь рукой размять низ поясницы, где пульсировала боль.

– Я просто… б…ь… все ноет после лагеря, похоже, я перетренировался там и потянул мышцы, или это спазмы… не знаю… дерьмо! – пробормотал я. – Они хорошо надо мной поработали, знаешь.

– Серьезно? – спросила она, опуская свою руку сверху на мою и отталкивая мою кисть, жестко массируя спину.

Я непроизвольно застонал, когда ее касания начали уносить боль, а мышцы начали расслабляться.

– Ты напряжен.

Я буркнул что-то в ответ, издавая разочарованный стон, когда она встала с кровати. Я вывернул голову и, нахмурившись, увидел, что она скрывается в ванной. Вскоре она вернулась с бутылкой детского масла в руке.

– Ты слишком, черт побери, хороша для меня, tesoro, – промямлил я, когда она села рядом и выдавила масло мне на кожу, прежде чем отставить бутылку в сторону.

Она начала втирать его, ее прикосновения были жесткими, когда она массировала спину.

– Ты всегда так говоришь, – ответила она. – Я не хочу, чтобы тебе было больно. И это самое малое, что я могу сделать, Эдвард.

Я тихо хихикнул и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее рук, пока она разминала мои напряженные мышцы и убирала спазмы.