Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Я вылетел из комнаты от одного упоминания этого ублюдка, несясь наверх. Я рывком открыл дверь и начал швырять вещи, веля Изабелле собрать необходимое. Это повергло ее в шок, она не сдвинулась ни на дюйм, просто глядя на меня, как я кидаю вещи в сумки. Это взбесило меня, срань Господя, мы должны, б…ь, уехать! Я заорал нее, стараясь не наговорить лишнего, чтобы не быть полным мудаком и напугать ее еще больше. Это не ее вина, было бы ошибкой взваливать все на нее, но она просто сидела на месте и не отвечала.

Я упаковал вещи, и, схватив сумки, протянул ей руку. Она тяжело дышала, и я видел, как ее тело дрожит, она была близка к обмороку. Мне было больно видеть ее такой, но я отбросил чувства назад, у нас не было времени на них. Нужно убраться отсюда подальше.

– Идем, – сказал я.

Она схватила мою руку, не колеблясь и я с облегчением вздохнул, довольный, что она, б…ь, достаточно верит мне и не переспрашивает.

Через несколько минут мы уже были в дороге, проехав мимо арендованных черных «Мерседесов», проносящихся по Форксу. Их было четыре, что означало всего шестнадцать человек. Никогда еще не приезжало столько народа, это чертовски пугало меня, отец, похоже, был в глубокой заднице и я охеренно боялся за него, что бы он там ни говорил.

(1) Эд МакМахон – американская знаменитость, комик, ведущий. Был наиболее известен своим участием в шоу «Сегодня Вечером» в качестве ведущего в 1962 – 1992 годах. Также он вел оригинальную версию шоу талантов «Поиск Звезд» в 1983 – 1995 годах.

(2) The Prize Patrol – это команда нескольких человек, которая стучится в двери домов и сообщает людям, что они выиграли крупный денежный приз

ДН. Глава 60. Часть 2:

Я старался сохранять хладнокровие и не выдавать свой страх, я не хотел расстраивать Изабеллу еще сильнее. Она поняла, что мы бежим, потому что мафия тут, и сидела тихо, но я видел, как она переживает.

Через несколько минут я сказал ей, куда мы едем, и она, задохнувшись, глянула на меня. Она как будто была в полном шоке, когда до нее дошло все, она чертовски испугалась. Она часто дышала, хватая ртом воздух, словно задыхалась. Я нажал на тормоза посреди трассы, едва не попав в гребаную аварию, когда резко вырулил на обочину. Я остановил машину и схватил ее, отстегивая ремень и притягивая к себе. Я сказал ей, на хер, расслабиться и взять себя в руки, не уверенный, что делать. Она раскраснелась. Я боялась, что ей, б…ь, станет плохо от недостатка кислорода, я уже готовился делать искусственное дыхание и прочее дерьмо, чтобы помочь ей. Из ее глаз потекли слезы, она выглядела абсолютно потерянной, выражение лица причиняло настоящую боль. Мне не нравилось видеть ее такой, я хотел облегчить ее страдания, но не знал, как.

Потребовалось немало уговоров, чтобы она, наконец, успокоилась. Я клялся ей, что буду рядом, пока нужен, что эти ублюдки не смогут ее снова тронуть. Алек и я, вместе мы будем защищать ее; она на моем попечении, что значит – я буду охранять ее всеми силами.

Ее дыхание успокаивалось, краска сходила с лица, она начинала справляться с собой. Чем больше я говорил, тем спокойнее она казалась, поэтому я не останавливался, пока мое долбаное горло не заболело. Мы сидели на обочине дороге за час езды от города, я совершил с ней самую длинную сраную задушевную беседу столетия, уговаривая ее быть сильной, чтобы она не позволила этим мудакам увидеть и слезинки.

Мы вернулись на дорогу в шесть вечера после того, как она поклялась мне, что она в порядке, хотя по-прежнему молчала, пока я вел машину. Она тихонько плакала про себя, от каждого ее всхлипа боль в моей груди становилась сильнее. Мне было плохо, я не знал, что, б…ь, могу поделать, я просто поднимал руку и гладил ее, или держал за руку, пытаясь успокоить.