Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Каждый дюйм тела нестерпимо болел, меня как будто пронзали острые иглы. Я попыталась пошевелиться и застонала, звук получился едва слышным. Рот пересох, горло горело, и я попыталась сглотнуть, озадаченная тем, что не могу двинуть губами – их что-то накрывало. Понятия не имею, что происходит, где я и что случилось, но это пугало. Я оглянулась вокруг, пытаясь различить вещи в темноте, и увидела, что помещение пустое, за исключением нескольких стульев и стола, пол, казалось, был цементным. Все это напоминало какой-то склад, и я повернула голову, стараясь разобраться получше, но жгучая боль в спине остановила меня. Все ныло, у меня было такое чувство, будто меня били и ломали. Надо мной как будто надругались.

Я чувствовала себя… мертвой.

И как только появилась эта мысль, я вспомнила об Эдварде, меня пронзила паника, и я мысленно вернулась к случившемуся. Мы оставили Эдварда в машине, одного, в крови, но все еще живого, и я надеялась, что с ним все хорошо. Я надеялась, что кто-то нашел его, или он очнулся, и было не слишком поздно, потому что я просто не могла принять даже вероятность, что этот мир его потерял. Он должен быть в порядке… Мне нужно, чтобы так было.

Внезапно я услышала хлопок двери, и глаза тут же метнулись в ту сторону, потом последовал стук каблуков по бетону. Я оставалась абсолютно неподвижной, пока они приближались, сердце бешено билось. Я была словно в тумане и дезориентирована, я пыталась привести себя в готовность, но тело так и норовило снова погрузиться в темноту.

Осторожно оглянувшись, я заметила, как мимо меня прошел человек, я изо всех сил вглядывалась в темноту. Очевидно, это была женщина с длинными, огненно-рыжими волосами, она была в облегающем коричневом платье и туфлях под цвет ему. Я никогда раньше ее не видела, но в том, как она держалась, было что-то устрашающее. Она повернула голову и посмотрела на меня, ее шаги прервались, когда мы встретились глазами. Даже в темноте я видела, что ее глаза ослепительно-зеленые, они пронизывали.

– Ты очнулась, – мимоходом заметила она, и, поколебавшись, положила сумочку на стол и направилась ко мне.

Я напряглась, стоило ей приблизиться, и вздрогнула, когда она протянула ко мне руку. Крепко зажмурившись, я сжалась в ожидании удара, но была поражена, когда она просто провела рукой по моей щеке, а потом и по лбу.

– Я удивлена.

Открыв глаза, я с непониманием посмотрела на нее, полностью сбитая с толку происходящим. Она убрала руку и исчезла из поля зрения, сопровождаемая стуком каблуков, прежде чем через минуту вернуться с пластиковым стаканом в руке, из которого торчала соломинка. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

– Я уберу эту липкую ленту с твоего рта, если ты будешь тихой, – сказала она, приподнимая бровь. – Как думаешь, справишься?

Я нерешительно кивнула, и она схватилась за кончик ленты, быстро ее отрывая. Я поборола желание закричать, когда ее грубо сорвали с кожи, губы тут же пронзила боль. Я облизала их и поморщилась от чувства жжения, зная, что они высохли и потрескались.

Женщина поднесла соломинку к моим губам и в ожидании глянула на меня, я нерешительно замерла. Она улыбнулась и кивнула, удивленно засмеявшись.

– Это вода, – заверила она меня.

Я не была уверена, что думать о ней, но тот факт, что она не была абсолютно враждебной, почти застал меня врасплох. Я все еще была слабой и сбитой с толку, часть меня кричала не верить ей, но была и другая часть, которая отчаянно хотела пить. Горло болело, и мне нужен было глоток, обезвоживание не поможет восстановить силы и остаться в сознании. Через минуту я потянула воду из трубочки, холодная жидкость обожгла грудь.