Декларация независимости или чувства без названия (фанфик Сумерки) - Kharizzmatik

Вдруг она забрала стакан и поставила его на пол возле меня, расправляя складки на платье.

– Я была уверена, что он отправил тебя сюда для твоего же добра, сладкая, – сказала она. – Я говорила ему, что последняя доза была слишком большой, но та маленькая шлюха заверила его, что все в порядке, что действие продлится всего несколько часов. Не знаю, почему он никогда меня не слушает. Я уже начала думать, что твой мозг умер – так долго ты не приходила в сознание.

Я смотрела на нее и пыталась вникнуть в ее слова, наблюдая, как она подошла к сумочке и начала там что-то искать. Потом она достала телефон и набрала номер, поднося трубку к уху.

– Она очнулась, – сказала она, когда на том конце ответили. – Я дала ей воды.

Потом последовала пауза, и даже отсюда я видела, как от злости она сжала руку в кулак.

– Ты хочешь, чтобы я позволила ей умереть? У нее обезвоживание. Она была без сознания несколько дней!

Я задохнулась. Дней? Сколько дней? Где я?

– Ты, может, захочешь, чтобы та шлюха теперь проверила ее, когда она очнулась. Я побуду тут, пока вы, ребята, не прибудете, – сказала она, прежде чем отключиться.

Она положила телефон на стол и посмотрела на него, я мысленно искала способ, как до него добраться. Руки были крепко связаны за спиной, поэтому я понятия не имела, как справиться с этим.

– Значит, Эдвард Каллен, да? – спросила она, звук его имени вырвал меня из размышлений.

Я с предчувствием посмотрела на нее, испугавшись и думая, почему она его вспомнила. Возможно, она знала, что с ним, и я уже хотела спросить ее, ведь она была добра ко мне, но внутренний голос говорил не показывать слабость.

– Я помню его еще с детства. Смутно, конечно, прошло много времени. Но, тем не менее, я его помню. Он был маменькиным сыночком, это я припоминаю. Всегда жался к материнской юбке, как будто от нее зависела его жизнь.

Я прищурилась, когда она засмеялась, этот звук вызвал у меня тошноту.

– Это стыд – то, что произошло, но такова жизнь. Все мы имеем правила и должны им следовать. Похоже, она забыла законы, – с сарказмом сказала она.

Мое впечатление о ее доброте пошатнулось, туман в голове мешал думать ясно. Она исчезла из моего поля зрения, прежде чем вернуться с крекерами. Она открыла их и протянула мне.

– Лучше ешь, потом тебе никто уже не предложит.

Я с опаской посмотрела на нее, не желая принимать что-либо из ее рук, но не хотела, чтобы мое упрямство помешало восстановить силы. Желудок сводило, и я ощущала знакомое чувство сильного голода, к которому привыкла за эти годы. Через секунду я взяла еду и откусила, на ее губах появилась ухмылка от моей покорности.

Она накормила меня крекерами и дала еще немного воды, веки налились тяжестью. Я боролась с сонливостью, не желая снова потерять сознание, но это было выше моих сил. Все онемело, и я ощутила головокружение, боль оставила тело, звуки исказились, и я поняла, что меня снова накачали наркотиками.