Щитом и мечом - Дмитрий Дашко (2016)

Больше всего нас интересовала судьба Сапежского. Я опасался, что в царившей кутерьме он мог сбежать. Пусть на одной ноге далеко не удерёшь, но устраивать погоню желания не было. Все устали как собаки. Меня вообще заколотила нервная дрожь. Видимо, отошёл, понял, какие последствия могла бы иметь недавняя схватка. Я мысленно пообещал себе как можно меньше влезать в подобные авантюры. Сегодня обошлось, ни царапины, а что будет в следующий раз? Здешних врачей не зря коновалами зовут. Не столько лечат, сколько залечивают. Об элементарной гигиене понятия не имеют. От любой царапины можно заражение крови подхватить!

– Вот он, Сапежский! Нашёлся, паскуда, – зазвучали голоса со всех сторон.

Я помотал башкой и увидел, что солдаты несут на сделанных из фузей и плащей-епанч носилках тело одноногого мужчины. Первой мыслью было – мёртв! Сердце предательски ёкнуло. В таком случае мы не доберёмся до истины, не узнаем точно – повинен ли он в гибели настоятеля. Но потом я облегчённо вздохнул.

Да, Сапежского ранили, он был без сознания, но вертевшийся поблизости армейский лекарь осмотрел его и сказал, что рана не смертельна и с большой вероятностью разбойник выкарабкается.

– Только допрашивать его нельзя, – добавил лекарь.

– Почему? – побагровел Фёдор Прокопич.

– Нет смысла. Даже если он придёт в сознание, всё равно будет очень слаб и вряд ли сумеет связать два слова.

– Ничего, – успокоено произнёс воевода. – Главное, его в Марфино доставить да беречь там как зеницу ока. А допросить завсегда успеется. Ты, – он ткнул пальцем в грудь врача, – отвечаешь за его жизнь собственной персоной. Если, не приведи Господь, загнётся – заместо него в поруб посажу. На цепь!

Ошарашенный лекарь закивал и принялся суетиться вокруг главаря разбойников.

– Отколь ветер не повеет, Сапежский не заробеет… – фальшиво пропел Фёдор Прокопич, наслаждаясь триумфом. Пробил его звёздный час.

Он размашисто перекрестился:

– Сподобил таки всевышний на дело великое! Поймали пса зловредного, дали укорот делам его зверским! Не оставил господь милостью мя, грешного!

Тут его взгляд упал на нас с Иваном. Мы деликатно склонили головы. Воевода расплылся в улыбке.

– Судари, выражаю вам искреннюю признательность! Если бы не вы, этот мерзавец ещё долго бы отравлял жизнь всей округе. Я всенепременно отпишу промеморию вашему начальству. Вы достойны самой высокой награды.

Я представил, как вытянется худое лицо фон Белова, как он будет «рад» нашим успехам. Кислое выражение на лице Ивана свидетельствовало, что наши мысли идут в унисон.

Однако… похвала похвалой, но до главного мы не докопались. Нас прислали не в войнушку играть, а найти убийцу. В этом проблема. Хорошо, если она решится с помощью того же Сапежского.

– Благодарим, Фёдор Прокопич, – сухо ответил я. – Служим не ради чинов и наград. Это наш долг.

– Отрадно сие слышать. Не столь часто на мою долю выпадает наблюдать столь бескорыстное служение её императорскому величеству.

– Фёдор Прокопич, просьба имеется. Окажите милость – уважьте в малом.

– Как я могу не уважить опосля того, что вы для воеводства сделали?! В лепёшку разобьюсь, но выполню, – торжественно пообещал воевода.

– Первый допрос Сапежского проведём мы. Расследование не должно топтаться на месте.

– Судари, тут вы в своём праве. Жаль, что негодяй так не вовремя получил ранение. Иначе… – глаза Фёдора Прокопича недобро сверкнули. – Был бы другой разговор!

Он мечтательно зажмурился. Наверное, видел себя в грёзах в орденах и с генеральской перевязью. Хотя… не думаю, что в столице так уж оценят поимку местного мафиози. В Петербурге свои игрушки, куда крупнее и дороже. Но зачем портить человеку настроение? Пусть наслаждается триумфом.

Фёдор Прокопич очнулся, вновь глянул на нас: