Красный кардинал - Влада Ольховская (2020)

— Ну а как же? — невесело рассмеялась Александра. — Я ведь держала в руках птицу! Не могла же я ее бросить на пол только для того, чтобы спасти свою жизнь! Но, если честно, дело было не в птице. Я просто была в каком-то ступоре. Я израсходовала все моральные силы и почти все физические. Я не понимала, что мне говорят: мой мозг был не в состоянии преобразить звуки, которые я слышала, в смысл. Я стояла перед ними, ожидая чего-то. Они были на взводе, думаю, они готовы были меня пристрелить.

— Но не пристрелили?

— Как видишь! Группой, которая брала апартаменты Джонни Сарагосы, руководил Эрик. Он был поспокойней, чем его подчиненные, первый сообразил, что к чему. Он и спас меня… Тогда — впервые.

Но она об этом еще не знала, как не знала и имени своего будущего мужа. Командир группы был в маске, как и все остальные, Александра не могла его толком разглядеть. Он подошел к ней, заговорил, закрыл собой ото всех, чтобы в нее не выпустили шальную пулю. Она не запомнила слов, зато запомнила мягкий, успокаивающий ее голос. Она ему поверила.

Именно Эрик вынес ее из захваченного федеральными властями борделя. Тогда Александра еще не могла поверить в это, но она наконец-то была свободна.

Яну хотелось узнать, что случилось дальше. Куда она попала? Позаботились ли о ней так, как она заслуживала? Но он не рисковал просить ее о продолжении рассказа, он видел, что она и так потрясена. Он лишь позволил себе спросить:

— Так что случилось с птицей?

— У меня ее забрали, разумеется. Позже Эрик мне сказал, что ее передали в ветеринарную службу. Я предпочитаю ему верить.

Они вернулись в машину и продолжили путь. Всю оставшуюся дорогу Александра не проронила ни слова и ни разу не отвела взгляд от окна, хотя вряд ли ее так уж интересовали мелькавшие у дороги деревья. Ян прекрасно знал, что она открыла для него одну из самых крепких дверей своей памяти, позволила увидеть то, чему лучше оставаться в забвении.

Вот поэтому он должен был защищать ее не только от внешнего мира, но и от собственных брата и сестры. От них, пожалуй, даже больше, чем от незнакомцев! Близкие порой наделены привилегией причинять нам самую большую боль, даже если они этого не понимают.

К обеду они добрались до нужного городка, того самого, где провела почти всю жизнь Юлия Курченко. Местечко было не совсем глухое и даже уютное, хотя отдаленность от цивилизации чувствовалась сразу. Улицы частной застройки соседствовали со старыми кирпичными домами — до пяти этажей, не выше. В заросших дворах за деревянными заборами опадали последние листья с яблонь. На подоконниках многоквартирных домов стояли горшки с цветами. Это было место, где жизнь протекает плавно, лениво и однообразно, а смена лет или даже десятилетий неочевидна.

Да и школа здесь оказалась такая, что впору на советскую открытку помещать. Ухоженная, недавно отремонтированная, но планировкой выдающая принадлежность к совсем другой эпохе. Во дворе располагались турники, выкрашенные свежей ярко-желтой краской. Вдоль школьного забора росли туи и голубые ели, в теплое время года прикрытые цветниками, чуть дальше высились каштаны, которые, вероятно, запомнили строительство этой школы. На парковке хватало машин — родители прибыли, чтобы забрать отучившихся свое детишек. Впрочем, беспокоиться о том, что в школе никого не будет, не приходилось, в такое время шли уроки у второй смены и факультативы у первой.

Они покинули машину, оставив Гайю на заднем сидении. Александра приоткрыла окно, чтобы ему не было жарко. Опасаться, что кто-то полезет внутрь, когда там сидит такая махина, не приходилось. Пес отнесся к заточению с мрачным смирением.

— Как думаешь, будет от этого толк? — поинтересовался Ян.

— Если бы я думала иначе, мы бы не приехали. Вот только не знаю, какой!