Ловцы снов - Ксения Ангел (2019)

– Бородина действительно была донором Виктора, – зачем-то сказала я. Боковым зрением заметила заинтересованный взгляд Егора, который он тут же переместил обратно на дорогу. Он промолчал, видимо, подчеркивая очевидность причастности Виктора, а мои собственные слова имели горькое послевкусие. Однако горько было в принципе, потому что я всегда радела за исключительную честность перед собой, а, оказывается, все равно жила во лжи. Верила в другого человека, а верить никому нельзя. Иногда даже себе самому. – Доноры из твоего списка – не единственные жертвы маньяка, ведь так? Ты говорил, их было двадцать.

– Некоторые из них погибли не здесь, – уклончиво ответил он, а затем, видно, заметив, что сдаваться я не настроена, нехотя добавил: – В Европе.

– Их тоже на Виктора повесишь? – усмехнулась я, хотя сама почти уверилась в его вине. В его причастности. Во всяком случае, в том, что произошло со мной и Алисой. Сомнений быть не могло – я ездила туда, в его квартиру. Интересно, кто та женщина, которая мне звонила?

– Думаю, это связано с осознанными сновидениями и тем, что ваши хотят узаконить этот способ брать энергию.

– Исследования… – догадалась я. – Только не говори, что остальные погибшие доноры из Амстердама.

– Пятеро. И да, почерк один: их находят утром в постели с размытым остаточным следом на кончиках пальцев, по которому стрикса не определить. Представляешь, насколько это развязывает руки?

Либеральный закон. Слишком либеральный для совета. Нужно действовать осторожно, чтобы его протащить. И погибшие доноры – не лучший способ добиться понимания у консервативно настроенных членов совета. Получается, Виктор против использования снов для получения энергии?

– Виктор рассказывал об исследованиях. Думаю, в офисе есть данные по этому делу.

– Сможешь выяснить? – деловито поинтересовался Егор.

– Нужен доступ в архив, а его можно получить лишь у Виктора.

– Опасно. Не думаю, что тебе стоит снова с ним встречаться.

– Только не нужно делать вид, что тебя волнует моя безопасность. – Я отвернулась к окну, проводила взглядом вереницу светящихся вывесок. Спереди взвизгнули шины – кто-то экстренно затормозил на красный. Егор среагировал сразу, перестраиваясь в соседний ряд. Затормозил. Повернулся ко мне.

– Думаешь, я желаю тебе смерти? – спросил очень серьезно.

– Думаю, тебе все равно.

Он снова отвернулся. Помолчал несколько секунд, а потом сказал на удивление спокойно:

– У меня был наставник. Из ваших. Нашел меня, когда мне стукнуло пятнадцать, долго говорил об осторожности, о законах, которые нельзя нарушать. О чувстве меры. – Егор криво усмехнулся и надавил на педаль газа в тот самый момент, когда на светофоре вспыхнул зеленый. – А потом убил свою любовницу. Спрятал тело у себя на даче, в здании бани. Думал, никто не найдет, а там и следы затрутся. Я случайно ее обнаружил, забыл там свое полотенце. Вошел, а там она. Мне было пятнадцать, Яна, а он пытался повесить это дело на меня. Нашел козла отпущения.

– Тебя спасли дикие?

– Сам себя спас. Доказал, что это он сделал. Было три заседания, бессонные ночи в ожидании приговора. Облегчение в итоге. И пустота. Но ты и сама знаешь, верно?

– Знаю. Не нужно напоминать.

– Убийцу той женщины наказали, а вот виновный в гибели Светланы еще на свободе…

– А не пошел бы ты! – сорвалась я, резко оборачиваясь и усилием воли сдерживая себя, чтобы ему не врезать. – Манипулятор хренов. Еще одно слово о Свете, и я больше не стану участвовать в твоем балагане.

– Это называется «чувствовать», Валевская, – усмехнулся он. – Привыкай. Говорят, иногда даже приятно.

То есть до этого он считал меня бесчувственным роботом, что ли? Очаровательно!