Ловцы снов - Ксения Ангел (2019)

Ольга прикурила, выдохнула облачко сизого дыма в мою сторону и снисходительно покачала головой.

– На тебя больно было смотреть. Мартышка с гранатой.

– Так не смотрела бы!

– Прекратите, обе! – велел Егор, и Ольга отвернулась. Качнула стройной ногой в серебристом стрипе и снова затянулась. Виноватой не выглядела, даже не старалась. Считает себя в праве вот так нагло вытягивать энергию из людей? Или у нее ко мне что-то личное?

– Больше так не делай, – серьезно предупредил ее Егор, за что был удостоен саркастичной гримасы. – Никогда. Попадешь под статью, я не помогу. Никто не поможет, ты знаешь их законы.

Она поморщилась, но промолчала.

– Ты, – Егор повернулся ко мне и заботливым больше не выглядел. Наоборот, вид у него был такой, что сейчас влетит именно мне, причем, повезет, если только по заднице. Будто это я, а не Оленька, провинилась. Он помолчал немного, затем махнул рукой. – А, ладно…

Это он так дал мне понять, что я безнадежна?

– Мне скоро на сцену, – объявила Ольга таким тоном, будто ее задержала толпа навязчивых фанатов и держит в гримерке силой, требует автографов. Причем, на всяких неприличных местах. Она повернулась ко мне и скривилась, словно только что раскусила лимон. Левая часть ее лица освещалась мелкими лампочками, обрамляющими огромное, почти в человеческий рост зеркало, правая же тонула в полутенях. – Скажи Алмазову, пусть отзовет своих псов.

– Попроси вежливо, и я подумаю, – ответила я зло. Обрывки вырвавшейся на свободу ярости кружили вокруг ошметками пепла. Накрывали плечи. Пахло неприятно – потом и дешевыми духами. А Оленька не казалась уже такой привлекательной, как раньше.

– Яна! – осадил меня Егор, и я отвернулась. Тоже мне, воспитатель нашелся. Пусть лучше подружку воспитает и научит постулату «как аукнется, так и откликнется».

Ольга нервно хмыкнула и оставила нас одних. Клиенты, видать, заждались. И даже лучше, что она ушла, так проще себя контролировать, потому что… накатывает. Снова. Затылок в огне, и огонь этот подбирается к глазам, а откуда-то изнутри выныривают, выталкиваются на поверхность гадкие, темно-бурые мысли. Сожаления. Обиды. Страхи, от которых я научилась абстрагироваться. Убегать…

Теперь не убежишь, придется снова бороться. Каждый день преодолевать себя, заталкивать эту рвущуюся наружу муть обратно. Делать вид, что справляюсь. Справлюсь. И ждать, что первая же ошибка сломает.

Такое уже было. Спотыкалась. Падала. Получала под дых от тех, кто выдавал себя за друзей. Это переживаемо, если знаешь, ради чего бороться. А сейчас… ради чего? Когда вот так просто у тебя отнимают твою жизнь, суют в чужое тело, пытаются убить. Или еще чего похуже.

– Я улажу все с Алмазовым, тебе лучше не лезть больше в это, – спокойно сказал Егор. – Слишком опасно.

– Да ты благодетель! – раздраженно выдохнула я и встала. Меня бесила и разнузданная обстановка этого места, и запахи, и Оленька, и присутствие рядом Егора. Отчего-то вдруг стало слишком мало места, слишком мало воздуха и слишком много чужих людей.

Неискренняя забота всегда вызывала во мне неприязнь. И сама я, даже когда хотела добиться от кого-то проявления сильных эмоций, никогда не давила на личное.

Конечно, я помнила, насколько насыщает искренняя привязанность, как человек отдается, когда любит, однако… Для меня подобные эманации чувств подпадали под жесткие табу. Казалось, если человек отдает тебе нечто настолько личное, то и тебе придется отдать взамен. Себя же я считала неспособной не то, что отдать – создать подобное. Вернее, я не хотела.

Было уже. Ранило. И выводы я сделала.

Потому, наверное, эти слова об опасности и покоробили. Потому что мы с Егором друг другу никто, и уж точно не должны заботиться. Нам плевать друг на друга. Чужие люди.

Чужим людям нестрашно сделать больно. Макнуть лицом в грязь, как сегодня и поступил со мной Егор. Привел сюда, к Оленьке своей, чтобы я выказала слабость. Не дождется!