Чужая земля - Игорь Пресняков (2005)

– Военный заказ выполняли, – отозвался Трофимов. – Снаряды точили. А твой «столярный» для них ящики готовил. В пятнадцатом году Савелий Бехметьев, незабвенный братец нашего Пал Иваныча, выхлопотал этот подряд. Станков накупил, рабочих нанял, корпус цеховой выстроил в кратчайшие сроки.

– Расскажи, Николай Николаевич, товарищу Рябинину будет полезно послушать, – вставил Бехметьев.

– М-да-а, деньки были горячие… – протянул Трофимов. – Работали не по-теперешнему, спустя рукава, – слаженно, четко, прямо как в армии. К слову, и порядки на заводе установились не хуже армейских: дисциплина жесточайшая, неусыпный контроль губернского промкомитета. Начальство наше, все как один, в форму облачились, даже вот Пал Иваныч, хоть человек и не служивый, во френче и портупее щеголял.

– Темпы развития предприятия ускорились в десятки раз, – заговорил Бехметьев. – За какие-то полтора года мы достигли больше, чем за предыдущие пять. Вот это, господа-товарищи, была настоящая индустриализация! – Обычно бесстрастное лицо главного инженера озарилось. – Тяжелая промышленность тогда включилась в единую систему, каждое предприятие работало для победы. Тех боеприпасов и обмундирования, что произвели российские заводы в годы империалистической, хватит еще на пару хороших войн. Кстати, островерхие шлемы, так полюбившиеся буденновским кавалеристам, были пошиты для торжественного парада в поверженном Берлине.

– Я слышал, – кивнул Андрей.

– Нынешняя советская индустриализация – жалкие слезы прежней, – со вздохом заключил Бехметьев.

– Ну, не перевирай! – отмахнулся Трофимов. – Вечно ты, Пал Иваныч, огульно критикуешь. Прежде один запал был: расширение и укрепление производства во имя победы на основе частной инициативы; сейчас – индустриализация возрождается во благо народа, а не оголтелой военщины. Снаряды нам нынче ни к чему, потому и стоит «пятый» который год в запустении. Ты вот, Пал Иваныч, о темпах говоришь. Хороши были темпы, верно. Да только развалили вы ими все хозяйство! Работали-то однобоко, на войну… Я вам как директор, как старый заводчанин скажу: другие наступили времена. В семнадцатом производство крушили, в восемнадцатом – по сусекам растаскивали, в девятнадцатом и двадцатом – просто забывали за ненадобностью. Настала пора – взялись за ум. И заметьте, если раньше партия отвергала капиталистический опыт, теперь же старается взять из него самое лучшее. Не надо понимать буквально, что мы разрушим до основанья старый мир и без ничего, на голой земле построим новый. Большевики не так легкомысленны и недальновидны. Партия привлекла к управлению хозяйством лучшие научные и производственные кадры, умело использует опыт индустриализации царских времен. Даже в области просвещения принята за основу николаевская программа ликвидации неграмотности, составленная еще в 1916 году.

– Блажен, кто верует, – усмехнулся Бехметьев. – Намерения хороши, однако где взять средства на подъем индустрии? Царское правительство и частные компании имели в активе средства западных кредиторов, да и собственные накопления. А где взять капитал Советскому правительству? И потом: не забывайте, что увеличение объемов производства неизбежно ведет к повышению износа машин и уровня опасности труда. Первоначальный скачок производства худо-бедно можно обеспечить за счет поборов с крестьянства и ужесточения экономической политики, да и то ненадолго. Ведь современная нэповская экономика – суть расхлябанный, стремительно гниющий гибрид спекулянтской инициативы и государственного регулирования.

– Тебе бы, Пал Иваныч, все гигантскими масштабами мерить, как привык, – по-барски, сплеча, – покачал головой Трофимов. – Знаешь же старинную фабричную присказку: «Глаза боятся, да руки делают». Мало-помалу и сделаем. Для начала наш завод новый заказ освоит, потом другие предприятия подтянутся. Где на концессиях прокатимся, где частник поможет.