Запрос в друзья - Лора Маршалл (2019)

— Это ничего, Ги. — Голос мой срывается, я сглатываю. — Но не надо было брать фотографию, ты мог бы просто мне сказать. Знаешь что? А давай сделаем большую фоторамку с разными снимками, моими и твоими, и ты поставишь ее у папы, в своей спальне.

Он обнимает меня напоследок и возвращается к своему тосту. Я с минуту продолжаю сидеть на его кровати, разглядывая наше фото: мы стоим обнявшись, в лучах солнца. Когда я ставлю рамку назад на полку, не могу не почувствовать облегчения. Все-таки это была моя паранойя, никто ко мне в дом не влезал.

Если не перестану пренебрегать клиентами, я начну их терять. Пока Генри находится у Сэма, могу как-то продвинуться с последним проектом Розмари Райт-Коллинз. Розмари — очень важный для меня клиент: без нее мой бизнес зачах бы. Сэм однажды заметил, что, возможно, я совершаю ошибку, занимаясь в основном только ее проектами, нельзя класть все яйца в одну корзину. Он хотел, чтобы я отказывалась от ее заказов, он считал, что я распыляюсь, стараясь одновременно выполнить все ее требования и ублажить других клиентов. Он радовался за меня, я уверена в этом. Но я не могла не заметить, что он оставил меня ради кое-кого помоложе и с намного более скромными достижениями в карьере. Я знаю, что Полли думает именно так.

В пятницу, забрав Генри из школы и приведя его домой, я не усаживаю его перед телевизором, а предлагаю ему поиграть. Мы строим большую и сложную железную дорогу, и он сочиняет очень замысловатую историю про то, как паровозики должны спасти корову с его игрушечной фермы, застрявшую на путях. Каждый раз, когда я пытаюсь завершить историю спасения, предложив какое-нибудь решение, он изобретает новые и очевидно непреодолимые обстоятельства, и игра продолжается. Я наблюдаю, как он с серьезным лицом передвигает паровозики по путям, с головой погрузившись в придуманный мир. В гостиной уютно, но меня пробирает дрожь. Вот почему никто никогда не должен узнать про то, что на самом деле случилось с Марией. Я не могу подвергнуть опасности его наивную веру в доброту мира, в котором поезд не может наехать на корову или забрать у ребенка его маму.

Уложив Генри в постель, я сажусь за кухонный стол и наливаю себе красного вина. В углу приглушенно светит лампа. Из микроволновки начинают распространяться запахи разогреваемой еды: лук, чеснок, специи. Я просматриваю почту. Проблема с работой из дома в том, что ты вроде все время на работе и никогда не отключаешься от нее. Открываю другое окно и захожу на «Фейсбук». Я постоянно, то с ноутбука, то с телефона, проверяю свою страницу в ожидании сообщения, и с каждым разом во мне крепнет надежда, что все кончилось. Что все-таки это была чья-то неудачная шутка, глупый розыгрыш, который встревожил и расстроил меня, не более того. Одна из школьных мамочек делится подробностями своего недавнего развода, но на ее страничку подписаны партнеры ее бывшего, и они вмешиваются, разоблачая ее версию событий и оскорбляя ее. Я углубляюсь в чтение комментариев — точно так же когда-то я переживала перипетии мыльных телесериалов, но только тут реальная жизнь, или, по крайней мере, нечто вроде нее. Меня поражает, насколько открыто некоторые делятся своей жизнью в онлайне. Те редкие разы, что мы с этой мамашей встречались у ворот школы, мы даже не здоровались, но при этом я посвящена в неприглядные подробности ее личной жизни.

Я перехожу на страницу Марии и вижу, что Софи приняла ее в друзья, и уже собираюсь закрыть окно, как на глаза мне попадается еще один друг Марии — Натан Дринкуотер. Я роюсь в памяти, но это имя мне ничего не говорит. Уверена, что человек с этим именем в нашей школе не учился. Я перехожу на его страницу, но там ничего: ни постов, ни фото профиля — ничего. У него есть только один друг — Мария.