Запрос в друзья - Лора Маршалл (2019)

— Правда? — В ее голосе сквозит сомнение. — А есть, о чем говорить?

— Мне есть. Я просто должна с кем-то поделиться. Ну пожалуйста.

— Ну, хорошо. Я как раз сегодня в Лондоне. Сейчас я иду на встречу, но мы можем пересечься позже — выпьем кофе в Саут-Бэнк?

Спускаюсь на станцию «Энджел Тьюб», как обычно недоумевая, почему ступеньки движутся чуть быстрей, чем перила. На платформе полно народу; я прислоняюсь к стене, вдыхая жаркий запах пыли и горелой резины. Мне всегда было не по себе стоять на платформе в метро, где от малейшего толчка можно оказаться под надвигающимся поездом. Мы думаем, что пропасть между жизнью и смертью огромна, но здесь, на платформе, понимаешь: эта пропасть всего в один маленький шаг. И сегодня, пока я прижимаюсь спиной к гигантской схеме метро и нервно оглядываюсь по сторонам, не могу не думать о том, что в таком людном месте достаточно небольшого толчка. Одно короткое сильное движение рукой сзади — никто даже не заметит.

Доехав до своей станции, спешно пробираюсь через толпу людей, отчаянно стремясь вырваться из духоты и давки на свежий воздух. Я торопливо шагаю по мосту через Темзу, несущую внизу свои серо-зеленые воды с отблесками бегущих облаков. Платформы и поезда, мосты и реки — я все время нахожусь в одном шаге от гибели. От возможной смертельной опасности. Последние события только добавили остроты лезвию того меча, который всегда висел надо мной. Долгие годы оно маячило в миллиметрах от моей шеи, готовое в любой момент вонзиться в плоть.

Эстер уже ожидает меня у входа в «Фестивал-холл», ее пальто алым пятном выделяется на фоне монолитной стены здания. Мы неуверенно обнимаемся.

— Хочешь выпить кофе или пройдемся? — спрашивает она.

— Давай пройдемся. — Этот разговор лучше вести там, где мне не придется смотреть ей в глаза.

Сначала мы говорим о Софи, и я понимаю, что она в ужасе от случившегося, ей с трудом удается находить правильные слова. А что говорят, когда погибает человек, который сто лет назад превратил твою жизнь в ад? Потом я узнаю, что полицейские уже беседовали с Эстер, но собираются еще раз с ней встретиться в ближайшее время. И она разговаривала не с детективом-инспектором Рейнолдс, а с одним из ее подчиненных. На вечере выпускников Эстер не пересекалась с Софи, поэтому попала в конец списка свидетелей. А мне придется ехать завтра в Норвич, чтобы еще раз встретиться с Рейнолдс, и при мысли об этом у меня начинает сосать под ложечкой.

Некоторое время мы идем молча мимо высаженных в ряд по южному берегу деревьев с голыми ветками, выделяющимися на фоне холодного серого неба.

— В тот вечер после твоего ухода Лорна Сиксмит рассказала мне, что вы с Сэмом были женаты. — Эстер поворачивается ко мне, и я вижу, как ветер треплет ее волосы.

— Да, мы были женаты. — Я не отвожу взгляда от реки, всматриваясь в то, как она вспенивается на поворотах, выбрасывает брошенную бутылку на берег, покрытый галькой. Мне все еще больно вспоминать о временах, когда мы были вместе. И эта боль словно путы: чем больше силишься освободиться, тем больней.

— Почему ты не сказала мне об этом? — спрашивает она.

— Не знаю… Наверное, считала, что ты и так в курсе. Я вообще стараюсь об этом не говорить, — односложно отвечаю я.

— Как это произошло? — Поняв, что в ее голосе немного больше удивления и любопытства, чем позволяют приличия, она поясняет: — Я хочу сказать, я бы ни за что не подумала. Знаю, что в школе он тебе нравился, но…

— Ты считала, что он мне не пара? — Я не против. Я сама так всегда думала.

— Ну, не совсем. Но как вы вообще сошлись? Твои родители переехали из Шарн-Бей, когда ты поступила в университет, так ведь?

— Да. Я долгое время не видела Сэма. Мы столкнулись в Лондоне уже после университета, нам было по двадцать пять — двадцать шесть.