Колдунья - Лия Джонсон (2020)

Ксафана после столкновения с некромантом будто подменили. Несерьезный саркастичный земной кот куда-то исчез, а его место занял вечно хмурый и мрачный боевой зверь, готовый в любую секунду перегрызть глотку снова внезапно нагрянувшей опасности. Он едва не кидался на каждого встречного, доводя излишне любопытных алимовцев в столовой до мандража.

Местных сплетников мне было не жаль от слова «совсем», но вот за психологическое состояние кота я переживала сильно.

В конце концов моя и так знатно потрепанная нервная система не выдержала.

Пока мужчины снова где-то носились, девочки заваривали в ванной какой-то странный ритуальный отвар, Найлана плавала в научных фантазиях, а Рейзар, Мирида и Баден играли в кости на кровати вампирши, я решила долечить раны Ксафана и заодно вытянуть его на разговор.

Зверь хмуро прожигал суровым диким взором отдаленные верхушки деревьев за окном. Кот оперся массивными рельефными, покрытыми короткой густой черной шерстью руками о колени и мрачной зловещей горой охранял свое излюбленное место рядом с моей кроватью. Его тело было усыпано старыми сероватыми шрамами, полученными во время первого обращения и некоторых особо опасных битв с рожденными магией на Земле. Он отказывался их исцелять — его право. Но три новые болезненно-бордовые полосы я игнорировать не могла и не собиралась. В этот раз запоминать нечего.

В этот раз лучше забыть навсегда.

Когда я мягко прикоснулась к его широкой спине, мышцы зверя рефлекторно напряглись и забугрились под гладким, едва заметным слоем шерсти. Маленькие полукруглые уши дернулись, широкая массивная шея двинулась, и на меня уставились дикие злобные желтые глазища.

Когда Ксафан понял, что это я, заметно расслабился. Мутная пелена внезапного приступа ярости во взгляде рассеялась. Теперь кот смотрел на меня вполне осмысленно и спокойно.

Часто слова нам были не нужны. Вслух только препирались, таким образом развлекаясь и взбадриваясь. Мы ощущали друг друга достаточно, чтобы знать, что у другого на уме и на душе.

Но в этот раз мне не удавалось проникнуть в его голову даже через магическое целебное прикосновение. Раны исчезали на глазах, тонкие синие нити аккуратно и умело скользили сквозь черную кожу, стягивая рваные края.

А я смотрела на суровый профиль зверя и хмурилась.

В конце концов больше мучить себя догадками не смогла.

— Саф, в чем дело?

Кот снова напрягся. Он попытался уткнуться носом в окно, но побег не удался. Я закончила со шрамами и села напротив, придвигаясь вплотную. С такого ракурса ему не удалось бы от меня скрыть ни морщинки.

В итоге, осознавая свое нынешнее положение, Ксафан просто затих. Большие крепкие ладони сжались, а длинные острые когти стали нервно царапать свою кожу, пока зверь над чем-то мрачно размышлял.

Тишина затянулась.

Отчего-то пауза меня снова встревожила.

Но очередной вопрос задать не успела. Ксафан решился ответить раньше.

— Я и представить себе не мог, через что ты все это время проходила, — вдруг тихо пробормотал кот.

Его грудной рычащий голос звенел от напряжения.

— Когда он коснулся меня… Во мне будто поднялись мертвецы. Личное кладбище и личный ад. Я… впервые в жизни я так сильно испугался, Антандра… Впервые с момента обращения я был уверен, что могу умереть.

Мой рот невольно приоткрылся, выпуская судорожный вздох, а брови сползлись к переносице в сожалении.

Так вот что его гложет.

О, Саф! Как много ты на себя взвалил, мой милый друг.

— Ксафан…

— Не надо, — рыкнул зверь, хмурясь. — Не смотри на меня так. Сама ведь бесишься.

Я поджала губы и постаралась принять самое невозмутимое выражение лица, на которое только была способна. Ненависть к жалости — это у нас главное общее. Наверное, передалось по крови.

— Я измывался над твоей излишней серьезностью… Но теперь я понимаю.