Вкус свободы - Нидейла Нэльте (2018)

— Чёрт, — рычит одна из тёток с зализанными волосами и толстым, некрасивым носом. Нажимает на какие-то сенсоры прибора, оборачивается ко мне: — Где твой пульт?

Пожимаю плечами:

— Не знаю. У госпожи.

Если сейф Тали так хорошо экранирует…

— Попробуй к сети подключиться, управление наверняка выведено, — говорит вторая. Пугаюсь: что будет, если узнают, что не выведено.

— Не получается! — досадливо сообщает первая.

— Что вам надо? — говорю.

— Молчи, раб! — возмущается, достаёт кнут, нет уж! Спасибо, Тали, я хоть немного форму набрал да хоть какие-то приёмы вспомнил. Пока держащие рабы не ожидают, ударяю одного в колено, тот взвывает, выпускает мою руку, выкручиваю вторую у второго, отталкивая.

— Ах ты… — возмущается толстоносая, ругается непечатными словами, даёт знак рабам. Много их, конечно, долго не продержусь, но вдруг Тали увидит, что звонил, вдруг… чёрт, не бросится же она сюда, Тали, пожалуйста, вызови полицию! Ты же внимательная, должна заметить, что возле дома много машин…

Несколько рабов накидываются на меня, пока ухожу, но им не впервой, а у меня практики давным давно не было, да ещё эта сука замахивается кнутом, уклоняюсь, слегка задевает кончиком, подоспевает вторая со вторым. Что вам здесь нужно, твари?

Спину обжигает болью, ощущаю, как сдирается кожа на бедре под разодранной тканью брюк, сжимаю зубы. После пульта это ерунда, кричать не буду, хоть всего измолоти. Лишь бы пульт не сработал… Рабы всё-таки хватают, опять заламывают руки. Дёргаться бесполезно, стою.

— На вот, — подходит третья, с длинной рыжей косищей, вся в веснушках, протягивает толстоносой прибор, та ещё раз от души хлещет кнутом, вздрагиваю. Молчу. Сквозь заливающий глаза пот пытаюсь рассмотреть. Чёрт, такой прибор, как у службы поимки рабов, из тех, что воздействуют на чип, минуя пульт. Чёрт.

Они, как и на остальных планетах, где нет многофункциональных пультов, могут лишь менять интенсивность. Но этого вполне достаточно, чтобы не выдержать…

А как же законы, якобы запрещающие гражданским иметь и один, и другой? Те только у полиции, эти только у службы поимки, как раз недавно изучал. Схем работы, конечно, не найти, но чётко прописано, что нельзя применять против чужих рабов, да и в свободной продаже не имеется.

— Спасибо, — улыбается, даёт разряд, кажется, не самый сильный, всё равно выгибаюсь, рабы отпускают, падаю на пол.

Вскакиваю, зря, дурак, знаешь же, чем это чревато, получаю ещё разряд, снова оказываюсь на полу. Сжимаю зубы.

— А теперь говори давай.

— Что… — бормочу.

— Всё! — чеканит.

— Не понимаю… — бормочу. Во-первых, действительно не понимаю. Во-вторых, пока разговариваю, она не трогает кнопки.

Всё-таки нажимает, усиливает, сейчас закричу…

— Так понятнее? — спрашивает. Качаю головой. — Ты почему отбиваться посмел?

— А почему вы посмели вломиться в чужой дом?

— Где это видано?! — возмущается. — Дело раба маленькое — сидеть в сторонке и молчать! А сейчас ты расскажешь всё подозрительное, что только сможешь вспомнить о госпоже Станянской. Или попадёшь к Амире Бевальской, знаешь такую? Уж она-то умеет добывать информацию.

Ощущаю приступ ужаса, подкрепляет нажатием на кнопку. В голове туман, страшно боюсь что-нибудь ляпнуть. Молчу, сдавив зубы.

— Говори, — снова рычит, дополняет речь ядрёными словцами, сейчас меня стошнит. Разве это женщина?

— Ничего… не… знаю… — отвечаю, чёрт, что же делать. Выбить у неё из рук этот прибор, что ли? Всё равно хуже не будет.

— Будешь нормально рассказывать — не стану нажимать. Было что-нибудь, что показалось тебе странным? — опять спрашивает, нажимая на кнопку, слова с трудом проходят в сознание, а сил на то, чтобы сообразить, как ответить, совсем не остаётся.

— Не-ет! — кричу, не отпускает, пытаюсь удержать в голове эту мысль. Ничего, повторяю про себя, ничего странного. Тали меня наказывает…