Любимая чужая - Надежда Волгина (2020)

А ведь и правда, когда он рядом – не так страшно. Удивительно! Когда я только успела проникнуться к нему таким доверием, если еще вчера он был совсем другим? И какой он настоящий – тот или этот?

Как-то красоты панорамы перестали меня интересоваться. Гораздо любопытнее стало наблюдать за лицом Артема. Он же сидел с задумчивым видом и смотрел куда-то вдаль. Интересно, о чем он так сосредоточенно думает? Вон, даже брови хмурит.

У него красивое лицо, мужественное. Чем-то отдаленно похож на Андрея. Когда увидела его впервые, сходство показалось сильным, а теперь я понимала, что лицо Артема гораздо мягче. Нет этих суровых складок и острых углов. Но возможно, тут заслуга молодости, кто знает.

– Ты испачкалась, – повернулся ко мне Артем и коснулся пальцем уголка губ. А потом слизнул с пальца маленький кусочек ваты.

– Да я вся липкая, – смущенно пробормотала.

Жест показался мне интимным. И даже не сам жест, а выражение его глаз и приглушенный голос.

– Сейчас спустимся и приведем себя в порядок, – кивнул Артем. – Правда, туалет тут не айс, – хмыкнул он.

О да! Парковый туалет я помнила отлично, и воспоминания эти были не из самых приятных. Оставалось надеяться, что время не стоит на месте, и меняется все. Но почему-то сейчас даже это заявление Артема рассмешило меня. На губах сама проступила улыбка, и она нашла отражение в его глазах.

Сбылась моя мечта детства, и я прокатилась на «Ромашке». Несмотря на сопротивление Артема. «Да эта карусель старше меня!.. Сто лет без капремонта!.. Все крепления ржавые и скрипит она как несмазанная телега!..» Каких только еще доводов он не привел, чтобы отговорить меня от затеи, которую считал даже не глупой, а рискованной. Но я стояла на своем. Да, старая и скрипучая, но такая желанная. Я хотела взмывать вверх, едва ли не задевая ногами кроны деревьев, а потом резко спускаться, ощущая спазмы в животе. Я представляла эти ощущения, и реальность оказалась в точности такой, как и в моем воображении.

Когда дождик усилился (не ливень, но и уже не накрапывал, я бы и дальше гуляла, но Артем не захотел мокнуть), Артем уговорил меня спрятаться в комнате с кривыми зеркалами. Вот там мы посмеялись от души. У меня аж живот разболелся. Практически в каждом зеркале Артем выглядел настолько карикатурно, что на себя я и не смотрела. Он же напротив потешался надо мной вовсю, каких только комментариев я не услышала.

Артем уговорил меня покататься на карусели, которой в моем детстве в парке не было. Мне даже смотреть на нее было страшно, а он уверял, что это круто как не знаю что. Ну и там были закрытые кабинки, что должно было спасти нас от дождя, который медленно но уверенно усиливался. В итоге я побывала в самой настоящей тошниловке. Эти самые кабинки крутились сразу в трех направлениях: вокруг своей оси, вокруг оси побольше и по кругу. Все это происходило с такой скоростью, что части моего тела, кажется, существовали по-отдельности, все то время, что длился этот дурдом и которое показалось мне бесконечным.

Когда карусель остановилась, Артему пришлось меня едва ли не выносить на твердую землю. Но еще долго меня штормило. Ну и парк нам пришлось спешно покинуть, потому что дождь зарядил нешуточный.

– Замерзла? – спросил у меня Артем в машине, куда мы сели изрядно намокшие, пока бежали до нее.

– Не очень, – сказала я и клацнула зубами.

– Сейчас включу печку и согреешься, – рассмеялся Артем. – Врушка! – зыркнул на меня смешливыми глазами.

Печка заурчала, и по салону сразу же заструилось тепло. Согрелась я моментально. А вот Артем повел себя странно.

– Я сейчас, – кинул он мне и снова рванул под дождь. Я и сказать ничего не успела, как и сообразить.

Вернулся через пять минут с ярко-синим шариком на палочке.

– Держи, – протянул шарик мне.

– Это зачем? – но шарик взяла, он был очень красивым, весь в мелкий белый цветочек.