Ленинград - 43 - Владислав Савин (2014)

Один раз пришлось приткнуться к берегу, в ПНВ обнаружив идущий навстречу катер, разминулись в ночи благополучно. И снова вверх по Дунаю. На Днепре было бы сложнее, стоял бы на подходе к городу речной «блокпост», баржа на якорях поперек течения, а с борта пулеметы из-за брони или мешков с песком, взрывали мы такое полгода назад. И здесь было бы то же самое, если встретилось бы нам такое, два акваланга есть, ночью пузыри на поверхности все равно не видны, и прочий набор диверсанта — разбирайтесь после, фрицы, отчего у вас погреб сдетонировал! — но не было в Венгрии партизан, и оттого противник у нас непуганый совсем.

Вот уже предместья Будапешта. Все как у нас — какие-то домики деревенского вида, сараи, склады, типичная «промзона». Впереди пристань, и огонек горит — в ночную оптику можно различить человека с удочкой. Все как было оговорено — но береженого бог бережет! Пристаем к берегу метрах в двухстах, как раз «винторез» достанет если что — я и Андрюха быстро облачаемся по-подводному и ныряем. Холодно, хоть и Европа, но январь! Удачно подплыли прямо к причалу, под настилом достаточно места, чтобы голову наверх высунуть, смотрим, а еще больше слушаем. Бесшумные засады вообще-то бывают — но только если в них сидят спецы-егеря, а не обычные зольдатики, эти обязательно хоть как-то, но шумнут. Да и расслабуха тут — если ждут тех, кто придет с реки на лодке, а не по берегу, издали плавсредство увидят, успеют изготовиться. Так что не должны особо маскироваться, до поры.

А мы умеем двигаться бесшумно (за местных не уверен пока — но в себе и Андрюхе уверен). Сбрасываем баллоны, ласты, берем оружие по-боевому — и тенью на берег. Самый опасный момент для подводных диверсов — выход на сушу. Прижались к земле, ждем минуту — нет, не вспыхнул прожектор, не раздались команды и лай собак. Перед нами большой сарай, похоже склад, еще два домика поменьше, все огорожено забором. Настораживает запах бензина, но может тут автомобиль есть — точно, вон под навесом стоит, пикап размером чуть меньше «газели». И человек с удочкой, смотрит на реку.

Оставляю Андрюху в прикрытии, и лезу опять в холодную воду. И так же бесшумно материализуюсь на лодочном причале за спиной у человека с удочкой. У меня в руке нож — на короткой дистанции предпочитаю работать им. Так что если этот субъект поведет себя неадекватно, жить ему после одну-две секунды. Если же это мирный венгр — ну что ж, не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Но вроде не было видно на берегу у воды ни одного другого огня дальше по берегу? Если сейчас начнется — свет, крики, катера с солдатами, вывернувшие из-под берега — в темпе валю этого и ныряю, помня что прикрывает меня не только Андрюха, но и трое наших «ночных снайперов», не знают еще в этом времени про точную и бесшумную стрельбу ночью, не должны сразу сориентироваться, откуда их бьют. Но вот наша миссия без помощи на месте осложняется сразу на порядок!

— Эй! Будапешт — называю пароль.

Он дергается, но отвечает правильно — Дебрецен. И поворачивается к мне. Мужик уже в возрасте, под пятьдесят. Наш или венгр? Как мне сказали на инструктаже — «человек абсолютно надежный». Но сколько раз видел, в ином времени, что самые надежные и предают первыми — так что пока сам уверен не стану, будешь ты у меня под прицелом, и если что…

А он по-русски говорит, вполне правильно! Но предупреждает, это лишь пока мы одни, и никто нас не слышит. Здесь нет никого, прочий персонал я отпустил, ждем вас. Откуда по-нашему знает — так Россия, девятнадцатый год, не забыл еще.[22] Ночь проведете здесь, нельзя сейчас ехать, комендантский час, патрули — а утром я сам развезу вас по адресам.