Ленинград - 43 - Владислав Савин (2014)

Ну и обстановка «контролируемого дурдома». Немцы уже вошли, уже оккупировали — но и вся прежняя венгерская власть никуда не делась, переворот Салаши еще будет, со дня на день. Нет еще четкого порядка, распределения обязанностей, кто за что отвечает — не надо путать с оккупацией у нас в сорок первом, там немцы сразу входили как «юберменьши», как хозяева, здесь же они пока играют в дипломатию, ввели войска, учредили в Будапеште гестапо, и уже ездят по ночам черные машины, и хмурые люди в штатском, пинком выбив дверь, врываются в дома и хватают по спискам «подозрительных», коммунистов и евреев — но открытого немецкого всевластия пока нет.

И ходят уже страшные слухи, что всех евреев ждут концлагеря, газовые камеры и печи крематория — в иной истории про все фашистские ужасы узнали уже после, здесь же наш фильм «Обыкновенный фашизм», даже на оккупированной территории и в Европе не смотрели конечно, но что-то про него знают. А оттого, главную квартиру валенберговской миссии уже осаждает толпа — причем немцы не вмешиваются, хотя казалось бы, чем искать евреев по квартирам, проще пригнать сюда батальон, оцепить площадь, и грузить всех в автозаки? Но нельзя — по негласному договору в Берлине, эти евреи предназначены для иной роли: быть массовкой для тех умных из гестапо и СС, кто озаботился добыть себе сине-желтую книжечку, «Schutz-Pass» — и ночные аресты нужны не более чем для устрашения, эту массовку собрать. А потому валенберговская миссия также пребывает в состоянии бурной деятельности, и роста персонала. Так что, приезд нескольких «шведов» не вызывает подозрения, по крайней мере, на первый быстрый взгляд — и мы очень надеемся, что долго ждать не придется. Все же трудно без языка — хотя в отеле мы нормально общаемся с персоналом на английском, на языке врага — но ведь трудно ждать от венгерских официантов и портье знания шведского, а что такое венгерский для иностранца, я уже сказал. Причем к нам уже подходили какие-то люди, спрашивали, не достанем ли мы несколько «Schutz-Pass», за любые деньги. Мы отказались — так же к нам завтра очередь выстроится, а с ней и внимание гестапо!

Звонок телефона! Спасибо Рябому, который кое-что сделал с коммутационной коробкой на этаже. Теперь звонки из номера графини параллельно идут и на аппарат в нашем номере. Чем кому-то из нас караулить всех поднимающихся наверх, привлекая внимание к себе. Мы ведь шведы, нейтралы, озабоченные лишь гешефтом? И большие любители выпить, вдали от начальства. Может быть графиня и соскучилась по своему возлюбленному, но лучше перебдеть! Вчетвером вылетаем на площадку, и слышим сверху шаги, идут двое.

Я остаюсь у перил, цепляюсь за них, будто сильно подвыпивший, едва стою на ногах. Андрюха, Рябой и Финн прячутся в коридоре, их не видно. Идут двое в штатском, с характерно оттопыренными карманами пиджаков, это они неудачно, чтобы быстро оттуда ствол достать, не меньше секунды надо. А у меня нож в руке, обратным хватом, лезвие в рукав, со стороны не видать.

Один что-то все ж почуял, двинул руку к карману. Но дистанция всего три шага, они почти уже спустились, я резко разгибаю руку, и нож летит этому бдительному в живот, у этого приема название, на мой взгляд, неудачное, «бросок из-под юбки», но не одним женщинам рекомендую, если конечно натренировать хорошо, тут плюс, что кинуть нож так можно совершенно неожиданно, и из казалось бы совсем неподходящего положения. Нет еще бронежилетов, потому целюсь в корпус, не в горло — нож входит в тело почти по рукоять, а у меня в руке уже пистолет-«бесшумка», второй фриц лезет под пиджак, дурик, прыгал бы сверху, на несколько ступенек выше стоишь, входил бы в рукопашку, был бы у тебя шанс, мизерный совсем, против меня, все ж нас учили покруче чем в этом времени — и в голове у немца появляется дырочка чуть выше глаз. Я ж в корпус целился? Сзади меня Рябой, опускает ПСС.