Бродяга - Владимир Поселягин (2018)

До полуночи я поднялся километров на тридцать, а дальше не смог, ветер сменился, и пришлось приставать к берегу. Не сразу, но мне удалось найти неплохую стоянку. Не бухту, закрытую со всех сторон, но зато вода тихая. Вытащив нос баркаса чуть на берег, точнее, по дну реки чуть поднял, привязал его за ветку кустарника. Больше подтянуть к берегу судно я не смог, силы не те. Спать я лёг на дне баркаса, расстелив брезент, а поверху раскатав матрас.

Следующие дни я находился на этой реке. Мне удалось подобрать место для стоянки баркаса, где его не видно с реки, – бухточка была, низко свисали ветви деревьев, маскировав мачту. Я рыбачил острогой, сушил и заготавливал запасы. Соли у меня чуть больше кило было, и она стремительно уходила. Один раз утку подбил, часть поджарил и часть сварил, отлично поел. Но в основном работал я по реке, стараясь найти на дне что-нибудь ценное. Опыт-то по Хлое есть. Сделал трал на верёвке, привязав камень, и тралил у берега, причём на повороте, где не самое удобное место для судоходства.

Позавчера была первая настоящая находка, не топляк, как обычно. Я долго нырял, пока не определил её как полузанесённую песком лодку. Привязал верёвку к кольцу на носу, а другой конец – к кормовому кольцу на баркасе и, спускаясь по течению, выдернул шлюпку из песка и потащил за собой к берегу. А дальше дело техники. Вытащил, смог перевернуть, лодка была двухвёсельной, так что пришлось попыхтеть. Сейчас она на месте моей стоянки, перевёрнутая и отмытая, сохнет на берегу. А я продолжил траление. Утром был результат, но это оказались обломки, понырял, покопался вокруг, ничего ценного не было.

В это время по реке стало проходить какое-то судно, поэтому я, торопливо свернув верёвку, спрятался в кустарнике. Не знаю, как здесь с разрешением поднимать что-нибудь со дна, а то, помня Гею на Хлое, не хотел бы загреметь на штраф или ещё что, так что работал втихую, поглядывая по сторонам. Когда судно прошло, снова вошёл в воду по пояс и продолжил кидать камень, двигаясь вдоль берега. Я как раз по кромке иду, дальше уже глубина начиналась, так что, надеюсь, находки ещё будут.

Оп-па, есть зацеп. Надеюсь, это не лодка, а судно, я бы покопался на борту, может, что ценное поднял бы. Однако очередное судно пошло, да ещё не одно, похоже, караван, и я опять, свернув верёвку и приметив, где был зацеп, ориентировался по обоим берегам, скрылся в кустарнике и по берегу пошёл к своей бухте. Время вечернее, поужинаю и, как ночь наступит, постараюсь перегнать баркас к месту находки. С него нырять удобнее. А может, лодку возьму, с ней проще управляться, маленькая. Надо только якорь сделать, чтобы течением не сносило. Посмотрим на месте. Стоит глянуть, как там она, подсохла или нет.

Когда я уже приблизился к своему скрытому лагерю, то заметил движение. Чужак! Замерев и присев, я крепко сжал боевой нож и стал всматриваться, кто это у меня хозяйничает. А рассмотрев воришку, с криком рванул к баркасу, но было поздно: держа в пасти крупную рыбину, рыжий лисёнок спрыгнул на берег и рванул наутёк. Так вот кто у меня ворует, а я-то думал! Третья рыба за последние два дня, прорва ненасытная!

Ругаясь, я подошёл и осмотрел баркас. Основные вещи у меня под палубой были спрятаны, на щеколду закрыты (навесного замка не было, хотя проушины для него имелись), так что до провизии и вещей моих воришка не добрался. А от мачты до короткого бушприта была натянута верёвка, на которой на самодельных деревянных крючках сохла рыба. Вот и сейчас одна пропала, а две лис, видимо, в прыжке с палубы сбил на днище. Подняв их, я повесил рыбу обратно, бурча:

– Чтобы ты после этой солёной рыбы никак напиться не мог. Чтобы тебя тоже ограбили, морда рыжая.