Бродяга - Владимир Поселягин (2018)

Мы всё это обговорили, лишь одно меня волновало: груз на складе, я прибуду и как смогу его получить? Эту проблему Акий тоже решил – мне просто выдадут доверенность на владение грузом на складе, и я смогу его получать, сразу или постепенно, по надобности.

Меня всё устроило, а когда торговец после часа подсчётов сообщил примерную требуемую ему сумму, я понял, что прихватил с собой не так и много золота. Велев им подождать, я сходил в номер и, забрав рюкзак, снова спустился в кабинет. Дальше выкладывал стопками золотые монеты, а штурман и торговец считали. Штурман был свидетелем сделки и помощником. Когда отсчитали нужное количество золота, то были подписаны бумаги, и у меня теперь появились наёмные работники. Пусть временно, но они были. Теперь всё зависит от них. Больше встречаться мы не будем, я это обговорил. К острову Гун они поплывут без меня. Я последую за ними через два месяца, когда отпущу учителя по языку и письму. Они всё будут делать сами: зафрахтуют суда, загрузят их купленными металлами и отплывут в сторону Южной области Островов. Доставят – и всё, их дело сделано. Доверенность, написанная торговцем, при мне, по ней я получу доступ к складу, так как эта бумажка подтверждает, что я владелец товара, завезённого туда. Ну и кодовое слово ещё есть. За охрану склада будет отвечать начальник порта, к нему и потребуется обратиться. Причина такого моего решения была не только в том, что я буду учить языки, это так, фоном, при активном общении я и сам быстро освоил бы этот язык. Но главное – в том офицере, видимо, брате Арнеса. Не понравился мне тот окрик, чую от него неприятности, поэтому я хотел максимально дистанцироваться от подготовки и снаряжения нескольких судов с грузом. Торговец знал, что такое анонимность, и обещал, что будет держать в секрете, кто его работодатель, как, впрочем, и штурман с капитаном. Они же и с трактирщиком поговорят. Пусть этот конвой уйдёт без проблем. Акий заверил, что в течение недели всё будет подготовлено и они покинут порт. Посмотрим. Единственное, что я сделал, – установил метки в ауры штурмана и торговца. На всякий случай, всё же серьёзное дело поручаю. А думал, амулет не понадобится, пригодился же.

На выходе из кабинета меня отловил слуга, сообщив, что меня ожидает несколько человек. Повесив на плечо существенно опустевший рюкзак, в котором осталось едва сотня монет золотом да двести серебром, я вышел в зал. Оказалось, подошли и учитель, и телохранители. Поговорив с ними там же, в зале за столом, я нанял всех, меня они устраивали. Вот трактир – нет, поэтому я выписался. Скажем так, не хочу, чтобы узнали, что я судно для фрахта искал, пусть это подольше остаётся тайной, чтобы суда уйти успели.

Парню-учителю, пришедшему с вещами, с большой сумкой, я с ходу велел учить меня: ставить произношение, давать объём новых слов и начать уроки правописания. Тот и сам знал, что делать. А троице здоровенных парней, действительно выглядевших внушительно, я распорядился меня охранять. Пока всем выплатил аванс за десять дней.

Я забрал вещи, и мы покинули трактир, переехав на другую сторону столицы, через реку, где был дворец императора и особняк адмирала. Я снял номер в отеле себе, учителю отдельный, парням-охранникам на троих. Один постоянно сторожил у дверей, остальные отдыхали, при выходе сопровождали двое, третий охранял номер. Однако я всё равно планировал оставлять амулет охраны.

Следующие три недели я отель днём практически не покидал. Гулял по вечерам и ночами, не сообщая об этом никому. Уходил и возвращался через балкон. Перед отходом судов с моим грузом всё же тайком встретился с торговцем. Он отчитался, и четыре плотно загруженных судна ушли к Южной области Островов. В этом отношении всё нормально.