Миллионщик - Анатолий Подшивалов (2020)

Второе — письмо от Норденфельта. Торстен написал, что обсудил со своими инженерами оба проекта. По гусеничной машине основная проблема в гусеницах, но расчеты показывают, что нагрузка на сочленения траков доработанной им конструкции передается более-менее равномерно и пальцы из специальной стали с марганцем должны ее выдержать. Приступили к вычерчиванию полноразмерного чертежа и строительства макета в одну пятую натуральной величины с сорокасильной паровой машиной. На макете проверят правильность расчетов и если все устроит, запустят строительство полноразмерного образца. Бумаги на совместный патент гусеничного движителя Торстен подал.

По ружью: оно произвело фурор необычностью облика и оружейники сразу принялись чертить полноразмерный чертеж по всем правилам. Схематичность действия затвора оставляет некоторый простор для творчества, но для начала опробуют тот, что уже был сделан на ружье с инерционным механизмом автоматики. Есть вопросы с подачей патронов из барабана, в конце концов, если не получится, можно сделать подачу сверху из кассеты, как на митральезах. Ориентировочно испытательный образец будет в металле через три месяца.

А вот братья Виккерс не порадовали: их инженеры ответили, что такой гусеничной машины создать невозможно — расчеты показали слабость соединения бесконечной ленты, она постоянно будет рваться. Так что их русские коллеги, по мнению Виккерсов, правы и пока не удастся сделать такую машину, тем более, у них нет опыта строительства маленьких паровых двигателей на жидком нефтяном топливе.

Утром позвонил, то есть протелефонировал по аппарату Симменса, что стоял у меня в кабинете в Зимний, дежурному генерал-адъютанту и попросил аудиенции у их величеств, сказав, что привез им новости из Крыма и личное письмо. Через полчаса, тот же генерал сообщил, что их величества благоволят принять меня немедленно и я попросил передать, что прибуду через час. Пока помылся-побрился и освежился вежеталем, прошло минут двадцать, еще минут десять заняло облачение с помощью Ефремыча в заранее приготовленный им и оставленный в Питере парадный мундир, Хаким, тем временем, «отловил» лихача, который доставил меня за четверть часа от назначенного времени к дворцовому подъезду.

Меня проводили к государю, предварительно попросив открыть коробку с подарком для Мишкина, туда вполне можно было винтовку спрятать, а оружие полагалось сдавать.

Царь все же выглядел неважно — некоторая одутловатость лица и бледность так и не прошли.

— Ба, вот и наш купец пожаловал! И чего наторговал? — довольно бодро спросил меня государь. — что это у тебя за коробка?

— Это летающая модель для Мишкина, потом ему передам, а вам от меня приветы и подарки к Рождеству, — вручил августейшей чете «непрерывные перья» в серебре. — Это перо, которым можно писать месяц или два, оно не протекает, так как использует не чернила, а специальную пасту. В отличие от карандаша не стирается, водой не смывается.

Показал, как надо пользоваться. Марии Федоровне понравилась сама идея такого пера, а государь сказал, нельзя ли в футляр флигель-адъютантского аксельбанта вкладывать не карандашик, а такое же перо меньшего размера.

— Конечно, государь, в отличие от карандаша грифель не обломится и точить его не надо, линия всегда будет одной толщины, конечно каллиграфию с разной толщиной линии им выполнить нельзя, ну так нельзя же каллиграфов куска хлеба лишать, они, скорее, художники, как у японцев и китайцев.

— Так в чем же дело встало, давай, всех обеспечивай быстрее такими замечательными перьями, или дорогое оно получается?