Красные камни - Владислав Савин (2019)

И приходят в Музей Революции (есть и такой). Где сначала красочно рассказывается о язвах эксплуататорских обществ (с чем лично я полностью согласен). Ну а затем зал, где рассказывается о Великом Переломе – нет, все ж не наш это мир, а «альтернативный», если нет в нем имен Маркса, Энгельса, Ленина, и 1917 год не назван. А был во главе вождь, очень сильно на собирательный образ их всех похожий. И еще у него была жена (и соратница), как Женни у Маркса, – и которую он так же сильно любил. Письма в витринах, старые фотографии. Значит, им было можно друг друга любить и своих детей, не расставаясь? Не спешите!

Ведь революция отменила не только частную собственность, но и семьи. Как мешающие половине населения (женщинам) отдавать себя общему делу – если надо после работы еще и готовить, стирать, ухаживать за детьми, «домашнее рабство ничем не лучше капиталистического». Как и взгляд на женщину как на вещь, а также бесполезные чувства ревности и собственности – и вообще, в эксплуататорском обществе брак – это такая же сделка купли-продажи. А потому – ну, вы поняли. Все женщины объявлены «свободными» и общедоступными, ну а дети – в детдома. И (как эпизод из старого фильма, на экране в зале музея) разговор вождя со своей «женни маркс»:

– Я и ты знаем, что любовь – это не предрассудок. Но подумай, сколько таких случаев среди масс – один на миллион? Зато нашим примером оправдывают рутину – «раз самому вождю можно, то и нам тоже». Потому мы не принадлежим себе – на нас смотрит народ, чтобы мы указали верное направление. Мы даже не имеем права публично сказать, что годы, что мы были вместе, это лучшие в нашей жизни. Так что мы должны расстаться, и ты – выполнить свой долг!

Долг же состоит в том, что каждая женщина (кто уже не носит ребенка) обязана, как в римские сатурналии, идти в общагу к пролетариям или в казарму к солдатам – а кто уклоняется, тех приводят. И «женни» идет, а через девять месяцев производит на свет ребенка, а после сама вешается. И вождь, держа на руках своего сына, приказывает:

– Она оказалась предательницей революции – заклеймить ее имя позором. Ну а это отдайте в детдом, и я не желаю знать, в какой. Пусть вырастет настоящий коммунист!

Такая вот идея – что высшее справедливое общество рождалось в муках, крови, грязи. Но это было надо – чтоб уйти от прежнего, эксплуататорского, собственнического. Кстати, в том мире будущего личной собственности как таковой нет вообще – разумеется, ты можешь, придя в магазин, бесплатно взять себе еду, одежду, книги, что-то еще, – но тебя в любой миг могут выдернуть хоть в венерианские болота, где рабсила нужна, и ты бросаешь все в комнате (у них там «система коридорная») для того, кто вселится сюда после тебя, зачем тащить с собой вещи, которые ты можешь так же взять в новом месте? В светлом обществе будущего нет семей – потому что там все друг другу как родные. Нет родителей и детей – потому что все взрослые как родители всем детям. В общем, он и она прозревают, раскаиваются, она ребенка в инкубатор отдает, затем старт корабля, на котором он летит к Альфе Центавра, а она ему вслед машет рукой и стирает с лица слезу. А затем сама бросается в огонь фотонных дюз (странно, всегда думал, что если фотонный двигатель на земле запустить, там выжжено все будет на сотни километров, почище, чем от Царь-Бомбы – а не как в романе, столб света, в двух шагах от границы которого можно безопасно стоять). Оказалась ретроградкой – и жить не должна.