Красные камни - Владислав Савин (2019)

– А тебе кто дозволил? Ты думал, а они – наших арестовали!

– Так, может, еще отпустят, разберутся…

– Отпустят? Степа, а вот у меня большое сомнение, как это они на тебя вышли? Уж не тогда ли, как вас с Любкой поймали в гостинице?

– Ну… тогда! По-хорошему спросили, мы им друзья или враги? Ну, мы и… Ребята, они ведь никакие не фашисты, не капиталисты, не гестапо! Смоленцева – это наша, советская актриса, в наших фильмах снималась. Муж у нее герой, Гитлера поймал. А еще при них Сергей Тюленин был, тот самый, из «молодогвардейцев». Не могу я к ним как к врагам! Они ж свои все!

– А мы для тебя, выходит, уже не свои? Ты ведь клятву давал! Тайну нашу хранить. И никому – даже папе-маме, брату и сестре! И вообще, любое общение, кроме обычного, как по учебе, или дома с родными, без чего никак нельзя – прервать! Никаких новых связей без дозволения Комитета! Мы что, по-твоему, в игрушки играли?

– Ребята, ну как же это… Чтобы все, кроме нашей организации – враги? Даже те, кто проверенные коммунисты?

– Ты забыл, что Сергей Степанович говорил про власть партийной бюрократии? И что ей служат, нередко сами не понимая своего уклона, самые заслуженные, что были такими когда-то. И если мы хотим, чтобы по ленинским нормам было – то надо курс прокладывать, вопреки тому, куда зовут. И кому служит Партийная безопасность – ясно, партийной верхушке!

– Ребята, ну так они же и в самом деле порядок наводят. Было, в прошлом году…

– Дурак, они какую-то мелочь могут поправить, чтоб такие, как ты, им верили. Исправляя частности, не трогая главного – и в конечном счете укрепляют свою власть. А ты и рот разинул!

– Так я же думал как лучше!

– Думать ты можешь что угодно, а делать – лишь что дозволено. Без дисциплины нет организации. Вот так же в войну наши подпольщики в гестапо попадали, из-за таких болтунов.

– Да что с ним спорить – предатель!

– Миха, ну ты чего? Я ж сам рассказал, не стал скрывать!

– Склонял к предательству – думал, по-дружески, промолчу? А вот выкуси! Ты, Степа, мне всегда казался с гнильцой. И трус к тому же – тебя поймали, пригрозили, ты и поплыл, всех сдал!

– Ребята, да вы что? А-а-а!

– Павло, помогай! Руки ему вяжи! Вот так. И кляп в рот. Ну, что делать будем?

– Так ясно что. Что с предателями положено?

– Спички доставай. Разыграем, что ли, кому…

– Я пас.

– А тебе особенно – если Степа твоим другом был. И с тобой откровенничал – а ты молчал до поры!

– А в морду?

– Ребята, а может, не надо? Нет, не простить, – а пусть искупит! Дадим ему парабеллум, и пусть он завтра эту, с киностудии, сам убьет.

– Ты дурак? А если его схватят и на допросе он всех нас выдаст?

– Так, чтобы он сразу после застрелился.

– А если смелости не хватит? Вы предателю поверите?

– Все равно погано.

– А ты забыл, чему Сергей Степанович учил? Что коммунизм чистыми руками – не построишь! И придется по крови, по трупам идти – тех, кто не наш. Как революционеры, от дома и семей отрекались.

– Ребята, ну не надо! Милиция будет расследовать, и что тогда?

– Павло, а ты прав. Ну так легче можно. Гринь, тащи самогон. Теперь этого подержите, кляп долой, ну пей давай. Пей, сволочь! Павло, нос ему зажми. Еще бутылку!

– Отрубился. Целый литр, без закуси.

– Слушай, не будь куркулем! Твоя тетка самогону еще наварит. Теперь берем его, аккуратно, как пьяного до дому – да руки ему развяжите! И до Кривой дороги, а там пруд, и ночью с мостков навернуться легче легкого, даже трезвому. А чего его туда понесло – никто не знает. А мы не видели – верно, ребята?

– Только все вместе. Чтоб в сторону – никому. Если не задумывает предать.

– Надо еще с Любкой разобраться. Кать, ты завтра ее пригласи. А мы суд устроим.

– Гринь, ну ты и нам по стакану налей, для храбрости.

Анна Лазарева.

Львов, 31 августа 1953 г.