Красные камни - Владислав Савин (2019)

– Здесь есть существенная разница. Капитализм, особенно в то время, когда к станкам становились дети, рабочий день длился шестнадцать часов, за грошовую плату, а об отпусках и больничных и не слышали, – был реальностью. Но кто и когда видел мифический коммунизм, что у вас изображен? Развитие существующих тенденций – ну так, знаете, любую самую здравую мысль можно довести до абсурда. Что вы и сделали, поздравляю! Вот только что делать с теми, кто здесь, в реальности, поверил в ваш вымышленный мир?

– Я не понимаю, товарищ Ольховская, что вы от меня хотите? Чтоб я покаялся? Признал свою неправоту? Ведь роман уже опубликован, его прочли, запомнили – это и есть «рукописи не горят»!

– Что я хочу? – переспрашиваю. – Не стану обещать рай на земле. Но в меру своих скромных сил стараюсь сделать все, чтобы то, что здесь, как можно меньше походило на ад. Вашу родню в Польше убили немецкие фашисты, а не русские коммунисты, – я воевала с гитлеровцами, имею награды. Ну, а здесь в мирное время девушку убили, вашей книгой вдохновясь. Неужели вы не признаете, что любой писатель должен быть морально ответственен за то, что он творит?

– В текущих условиях этой страны, моральная ответственность легко переходит в уголовную. Ведь вы, пани Ольховская, сейчас скажете, что ваша работа – это чтобы в этой стране все было спокойно, – а оттого все, что нарушает сложившийся порядок, подлежит искоренению. Ради высшей цели. А потому – распни любого, кто возмущает покой!

Мысленно аплодирую – а ведь я и в самом деле могла такое сказать. Что ж, повернем иначе!

– Ошибаетесь, пан Станислав. Хотя бы потому, что спокойствие не всегда благо. Когда над обществом встает угроза, когда брошен вызов – то надо идти вперед, иногда даже не считая потерь, потому что иначе смерть всем. И в этих условиях надо вовсе не к спокойствию призывать. Да, мы, коммунисты, строя новую жизнь в одной стране, во вражеском окружении, вынуждены были поступать жестоко, – но это преходяще. А вы этого не поняли.

– Аня, можно я скажу? – встревает Лючия. – Знаете, вот я не писатель и не философ. Но я думаю – хорошая книга должна людям показывать или мир, в котором хочется жить, чтобы побуждать его построить, или наоборот – мир, которого быть не должно и с чем надо бороться, не допустить. А в вашем мире разве жить хочется? Мне нет, и я не хочу, чтобы мои дети жили в чем-то подобном! Но тогда ваш роман направлен против той идеи, что в нем показана – против коммунизма. То есть это антикоммунистическая книга!

– Именно так! – поддерживаю я. – Если, по-вашему, люди коммунистического будущего – это винтики, то зачем им духовное развитие, винтику положено лишь свою функцию исполнять, не думая и не колеблясь. Вы знаете, что даже в блокадном Ленинграде работали театры и библиотеки? И неужели не видите, что даже здесь рабочей молодежи на заводах предлагается культурно-образовательная программа, занятия в спортивных секциях, в художественных кружках, у кого будет на то желание – зачем это рабам, а еще больше – рабовладельцам? Истинная цель коммунизма – это развитие всех способностей каждого отдельного человека, и творчества прежде всего. А вовсе не превращение людей в винтики – кстати, ради чего? Ради простого функционирования экономики, коль в вашем мире будущего – денег и прибыли нет? Чтобы все крутилось, продукция шла с конвейера – и люди превращались в придатки машин? И где тут коммунизм – это какой-то древний Китай выходит, или Ассирия, или доколумбова Америка. Кстати, разве вам неизвестно, что сам Карл Маркс «казарменный коммунизм» категорически осуждал – прочтите хоть его полемику с Нечаевым! И на Троцкого прошу не ссылаться – поскольку сам Ленин в «Письме к съезду» назвал его не большевиком. То есть признал его весьма полезным и квалифицированным управленцем, ценным на своем месте чисто технического руководителя, но абсолютно не компетентным в идеологии.