Любовь моя последняя - Тауэнтцин Тэа (2009)

После дешевого убранства бара квартира Ахенваля в первый момент производила впечатление музея… античная мебель, дорогие ковры, парчовые занавески… Все сразу почувствовали себя здесь, как дома. В домашнем баре всего было полно: шампанское, коньяк, виски, джин. Осси Шмерль стоял у стойки и заправски готовил коктейли.

Виктор поставил виски на каминную полку и пошел по коридору искать Этту.

За стеклянной дверью в кухне горел свет. Он открыл дверь и увидел ее.

— Входите, — мягко проговорила Этта, будто ждала его. — И закройте дверь. Там такой ужасный бедлам. Ваша бедная сестра под нами упадет с кровати.

Виктор локтем прикрыл дверь на кухню и прислонился к косяку.

— Моя бедная сестра заварит себе валерьянки и опять заснет… Наконец-то я могу переброситься с вами парой слов. Я весь вечер ждал этого.

— Знаю. — Этта завинтила крышку кофеварки. — Я тоже хотела поговорить.

— Вы помните нашу встречу в «Принце Адальберте»?

— Вы были очень добры ко мне, я этого не забыла. Наверняка вы теперь лучше понимаете, почему мне иногда приходится ночевать в гостинице.

— Это я понимаю, но не понимаю многого другого. Можно, я буду выражаться прямо?

— Конечно. — Этта посмотрела ему прямо в глаза. — Я даже хотела бы этого.

— Я не понимаю, почему ваш муж так плохо говорит о вас?

— Что же он вам обо мне говорил? — с горечью спросила Этта.

— Да то же самое, что рассказывал моей сестре… что вы вышли за него замуж только из-за его банковского счета, что он теперь несчастный человек и страдает из-за вас. Почему вы позволяете ему так о себе говорить?

— Может быть, это и есть его цель, чтобы я в один прекрасный момент не выдержала…

— Вы имеете в виду, он хочет, чтобы вы подали на развод?

— О-о, этого уж он точно не хочет. Совсем наоборот. Единственное, чего он боится, так это развода.

— Тогда что?

— Ах, не знаю… Может быть, мне только кажется…

— Вот и мне сегодня так показалось. — Виктор подошел к Этте и дотронулся до ее холодной, как лед, руки. — Очень хотелось бы вам помочь.

— Я вам доверяю, но вы не можете мне помочь. У меня такое предчувствие…

— Вы чего-то боитесь?

— Да…

— Чего же?

— Завтрашнего дня. Завтра решится, подам ли я на развод. Боюсь, если это произойдет, мой муж… наделает глупостей.

— Каких же?

— Этого я как раз и не знаю, поэтому так и неспокойна. Он пойдет на все, чтобы не допустить развода.

— Но вы твердо решили уйти от него?

— Да, — честно призналась Этта. — Я его больше не люблю. Когда-то любила, не из-за его счета в банке, как он теперь говорит, любила, потому что была молода и очень неопытна. А теперь я знаю, каков он на самом деле, и… — она неожиданно замолчала.

Виктор легко провел рукой по ее волосам.

— Вы правы, теперь самое время выпутаться из этих отношений. Дадите завтра знать, как только все закончится?

— Конечно…

В это мгновение дверь распахнулась, и в кухню ворвался Гвидо Ахенваль.

— Можно узнать, что все это значит? — заорал он, бросая на стол записку.

Этта с побледневшим лицом отпрянула назад.

— Записка лежала в моей сумке…

— Мне наплевать! Я хочу знать, что тут замышляется! Когда ты говорила с Фройдбергом?

— Я буду говорить с ним только завтра.

— Завтра? С какой целью?

— Ты очень хорошо знаешь, — холодно ответила Этта.

— Да, знаю. Еще что-нибудь придумала, чтобы от меня избавиться? Черт возьми! — Ахенваль с грохотом опустил кулак на стол. — Ты не будешь говорить с этим отродьем, с этим хулителем…

Этта повернулась к Виктору:

— Уходите, доктор. Пожалуйста, уходите!

Но Ахенваль крепко схватил его за руку.

— Нет, он останется. Пусть все знают, какая ты лицемерная дрянь. Ты превратила наш дом в преисподнюю. Тебя нельзя познакомить ни с одним мужиком, чтобы через несколько минут не найти обжимающейся с ним в каком-нибудь углу…