– Ладно, я понял тебя. Убери пушку. Давай заключим перемирие.

– Я ведь и не объявлял вам войны. – Нанао медленно встает на одно колено и облокачивается рукой о стену. Другую руку он прижимает к груди и делает несколько глубоких вдохов. Драка с той женщиной порядком измотала его. Он осторожно осматривает себя. В штанине его брюк огромная дыра. На полу валяется что-то, похожее на игрушечный шприц. Заметив, что Мандарин с интересом рассматривает его, Нанао поспешно подбирает шприц с пола и швыряет в мусорное ведро. Затем убирает пистолет в кобуру на поясе.

– Это было какое-то лекарство?

– Она была профессионалом, так что я был уверен, что у нее есть антидот… Я едва не умер. Я рассчитывал на то, что она достанет антидот, если уколоть ее. Но я не был уверен.

– Почему?

– Я не знал… может быть, было уже слишком поздно… – Нанао несколько раз сгибает и разгибает руки, чтобы убедиться, что все действительно в порядке. Затем он наклоняется и пытается как-то подвязать порванную ткань своих штанов.

В кармане Мандарина раздается вибровызов телефона. Он достает его и смотрит на имя звонящего. Его тотчас охватывает тяжелое чувство.

– Это наш общий клиент.

– Минэгиси? – Глаза Нанао расширяются. Едва он начал возвращаться к жизни, как произнесение этого имени вновь лишает его сил. Он чувствует, как кровь отливает от его лица.

– Мы почти прибыли в Сэндай. Он звонит, чтобы в последний раз проверить.

– Что проверить?

– Чтобы дать мне понять, что, если я не скажу ему правду, он рассердится.

– Но что ты можешь ему сказать?

– Может быть, мне дать телефон тебе и ты сам все ему скажешь?

Мандарин отвечает.

Минэгиси не тратит времени на то, чтобы представиться:

– У меня к тебе один вопрос.

– Да?

– Мой сын в порядке?

Мандарин не знает, как отвечать на столь прямо поставленный вопрос.

– Мне недавно позвонил мой человек, – говорит Минэгиси. – И сказал, что с моим мальчиком в поезде было что-то не так. Он сказал: «Ваш сын выглядел странно; возможно, вам захочется проверить, всё ли с ним в порядке». Я ответил, что мой сын едет не один. Я нанял двоих людей, которым доверяю, чтобы сопровождать его. Не о чем беспокоиться. Но потом он сказал: «Возможно, вам следует быть осмотрительнее по части доверия этим людям. Возможно, они сейчас с ним, но ваш сын не двигался, и я не уверен, дышал ли он или нет».

Мандарин вымученно улыбается.

– Ваш человек, ждавший нас в Омия, ошибся, господин Минэгиси. Ваш сын просто спал. Возможно, из-за этого ему показалось, что он не дышит.

Он вздрагивает от мысли, что сейчас Минэгиси потребует позвать своего сына к телефону.

Нанао стоит рядом, слушая их разговор. Он явно нервничает.

– Мне только что пришло в голову, что один из иероглифов в слове «сын» – это иероглиф «дыхание»[65]. Ваш сын, несомненно, дышит, господин Минэгиси.

Минэгиси не слушает Мандарина. Он привык отдавать приказания и ставить условия. Советы и объяснения других, возможно, вообще не достигают его ушей. Все, что ему нужно от других людей, – это отчеты о выполненной работе.

– И потому, – продолжает Минэгиси, – просто чтобы удостовериться, что всё в порядке, вас для проверки будут ждать несколько моих людей на станции Сэндай.

«Так, значит, Момо была права». Мандарин слегка поеживается.

– Синкансэн там долго стоять не будет. Этого времени может не хватить для проверки.

– Тогда просто сойдите. Вы оба можете выйти в Сэндае вместе с моим сыном и моим чемоданом. Мои люди ждут вас на платформе. Я также нанял несколько ваших товарищей-профессионалов.

– Люди на платформе удивятся, увидев столько красивых молодых мужчин, выстроившихся в ряд, господин Минэгиси.

Начинает играть музыка, извещающая о прибытии на следующую станцию. Легкая и прихотливая короткая мелодия. Мандарин вновь натянуто улыбается.