Копия - Эдуард Голубев (2019)

На последнем свидании месяц назад, в том, уже не чужом, тюремном номере, Джессика узнала для себя два новых города на другой стороне планеты. Она хотела знать об Айване больше и он, уже всецело доверяя ей, немного рассказал о своём прошлом. Город Жданов, омывающийся с юга теплым, богатой рыбой, Азовским морем, перед развалом СССР, переименованный в Мариуполь, был его Родиной. Хоть и по количеству жителей он был крупнее её Сиракьюс более чем в три раза, амбиции молодого Стеблина выходили за границы, как он выразился, пусть в нём и полмиллиона людей, но всё равно провинция. Цель, как и всей талантливой честолюбивой молодежи СССР, выше которой не существовало ничего, была столица, а точнее Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова. Получив благословление и пожелание успехов от родителей, молодой Айван отправился за тысячу километров покорять белокаменную. Билетов на прямой поезд не оказалось и, понимая, что теряет драгоценное время для подачи документов в приёмную комиссию, выехал в другой город. Джессика забыла его длинное название (это был Ростов-на-Дону). Он улыбался, а она, не отрываясь смотрела на него, когда говорил, что именно фраза, сказанная нервным ядовитым голосом, объёмной женщины из окошка кассы билетов на железнодорожном вокзале Мариуполя, о том, что билетов нет и на этой недели можете сюда не ходить, изменила всю жизнь. Дальше его ждал долгий путь и непредвиденная ситуация. Когда не очень комфортное путешествие в плацкартном вагоне, казалось, подходит к долгожданному концу и до Москвы оставалось чуть больше двухсот километров, его желудок дал сбой. Жареные пирожки у бабушек на пустынных перронах небольших станций требовали более сильной работы пищеварительной системы, которая за последние дни и так испытывала напряжение, связанное с отсутствием аппетита. Волнение, ещё не окрепшие нервы, сделали своё дело. Поезд подъезжал к Рязани и вагонные туалеты уже были закрыты, как объясняли тогда, санитарная зона. Айван с трудом дождался остановки, а вернувшись назад, обнаружил пустые рельсы, которые с ехидством и насмешкой указывали направление, куда убежал состав. Через пять минут, в здание местного вокзала, он уже изучал расписание пригородных поездов, когда услышал диалог остановившихся рядом, двух его ровесников. Из их разговора было ясно, что они тоже абитуриенты и приехали поступать в Рязанский государственный университет имени С.А.Есенина, который, как оказалось, находится совсем рядом. Ближайшая московская электричка прибывала через два оборота маленькой толстенькой стрелки на циферблате бело-серых платформенных часов, и поэтому, ради интереса, да и убить время, он решил пройтись за этими парнями. Айван даже не заметил, как стоя в коридоре университета и разглядывая информационные стенды, откликнулся на зов председателя приёмной комиссии, который, ступая мимо, невзначай добродушным голосом, обращаясь к нему, сказал: «Не стесняйтесь, юноша, проходите. Какой желаете выбрать факультет?». Ответом был физико-математический, что заставило проректора остановиться, заострить взгляд через слегка припущенные аккуратные очки и более пристально посмотреть на Стеблина. Через двадцать минут документы были приняты, а спустя полтора часа он снова находился на железнодорожном сером бетонированном перроне с одной только мыслью, что запасной вариант никогда никому не мешал. Следующий день, с самого утра до вечера, он находился в МГУ. Величие и мощь монументального главного комплекса университета на Ленинских (Воробьёвых) горах и количество потенциальных студентов кружило голову любому, кто видел это впервые. Москва тепло встречала полчище молодых талантов со всей необъятной страны, а те, в свою очередь, не скупились одаривать её восхищенными улыбками.