Копия - Эдуард Голубев (2019)

Репортеры неплохо поработали за прошедшую ночь. Им удалось найти интервью в номере «Вечернего Сиракьюс» с Джессикой Олсон около восьми месяцев назад и поместить выдержки из него, благодаря чему открывалась логика её поступка. Естественно о деньгах здесь не было и слова, всё сводилось к тому, что неизлечимо больная жена пожертвовала собой, тяжело нарушив закон ради свободы мужа. И только Кейт не принимал этот вывод, зная братьев Стеблиных, он не сомневался не на йоту, что здесь обязательно присутствовала тонкая психологическая игра людскими душами, высокооплачиваемая для всех её участников.

Единственное, о чем не догадывался Роберт, так это то, что за четыреста ярдов от него на юг в городском департаменте полиции именно в эти минуты начался допрос. Следователь умело своим монологом и интонацией подавлял внутренние силы Джессики, по кусочку лишая остатков уверенности, скрыто заставляя проявить слабость. В какой-то момент ей хотелось расплакаться и рассказать всё от начала до конца, избавившись от этого, как оказалось, очень тяжкого груза. Она, уставившись в одну точку, сидела с опущенной головой, а разум, как тогда в тюрьме Нью-Йорка, снова застлала пелена, из которой звоном огромного колокола стучали в висках слова полицейского о чистосердечном признании в унисон с дрожью на кончиках пальцев. Ей хотелось потерять сознание и больше никогда не возвращаться в него, настолько это было невыносимо трудно. Серая мгла в голове начала кружиться всё быстрее и быстрее, порождая сплошной мерзкий шум, как будто миллионы пчел ринулись в свою безжалостную атаку. Казалось, что черепная коробка из последних сил выдерживает создавшееся внутри давление и вот-вот разлетится на маленькие кусочки, покончив с этим навсегда. Джессика не слышала, как за спиной открылась дверь в кабинет и в него вошли двое мужчин, но раздавшийся уверенный голос, словно факел, в одну секунду разогнал в голове сливающийся от бешеной скорости в сплошную стену туман и резко остановил гул.

— Добрый день, офицер. Меня зовут Джеффри Родман. Я личный адвокат миссис Олсон. Рядом со мной её лечащий врач мистер Рональд Рединг, — он подошел к столу и положил папку с бумагами. — Здесь все требуемые документы, а также постановление федерального прокурора Северного округа штата Нью-Йорк о переводе моей подопечной в Сиракьюс. Прошу Вас ознакомиться.

Джеффри повернулся к Джессике, и она уже не смогла сдержаться. Накопившаяся влага в глазах вышла из берегов и ведомая огромными каплями устремилась вниз по лицу солёным потоком. Доктор Рединг, стоявший всё это время у двери, метнулся к ней и, взяв её за кисть, присел рядом на корточки. Мраморный цвет холодной влажной кожи не говорил ничего хорошего.

— Я извиняюсь, джентльмены, но моей пациентки срочно требуется госпитализация. У неё шок, вызванный нервно — кинетическими расстройствами. Последствия могут быть необратимыми. Ей требуется срочное медицинское вмешательство. Я вызываю неотложку.

Ни слова возражений не прозвучало от офицера, который ещё раз повертел в руке постановление прокурора. «Так будет даже лучше, пусть занимаются этим делом федералы», — складывая бумаги обратно в папку, подумал он, произнеся вслух:

— Сейчас я выдам сопровождение.

Джеффри Родман не зря слыл человеком решающим, если не все, то подавляющее большинство проблем. Уже вечером Джессика лежала в больничной палате родного Сиракьюс под охраной одного полицейского, который, сидя на неудобном стуле у входной двери в коридоре с небольшим успехом боролся со сном. Она уже отошла от действий снотворного и не верила своим глазам. Рядом с кроватью сидела Линда, держа её руку в своих ладонях, а за спиной дочки молчаливо стояла Мэри Холт, в чьём взгляде читалось нескрываемое восхищение и уважение.