Наследство - Алена Оленина (2017)

И Лиз рассказала ему всё. Не забыв упомянуть и страшное лицо, и зловещие крики.

– Вот и моя мама слышала эти крики. Они ей тоже спать мешают. Что-то не так с этим домом! – с горечью добавила Лиз. Доктор молчал и ждал продолжения. Лиз помедлила и, тяжело вздохнув, добавила:

– Мама ведь не о кошку споткнулась.

Глава 5. Новые загадки

Когда ж наступит день?

Ночь, Изабель, и тень

Страшны, полны чудес,

И тучевидный лес,

Чьи формы брезжут странно

В слепых слезах тумана.

Бессмертных лун чреда, -

Всегда, – всегда, – всегда, -

Меняя мутно вид,

Ущерб на диск, – бежит,

Бежит, – улыбкой бледной

Свет звезд гася победно.

Эдгар А. По, «Страна фей»

Доктор резко подался вперёд, так что садовый стул, на котором он сидел, протестующе скрипнул:

– Не о кошку, а о кого?

Лиз тяжело вздохнула:

– Думайте обо мне что хотите, доктор, но в этом доме действительно творится что-то странное. Наша кошка обычная, серая с полосками. Она всегда в кухне, в комнаты её пока не пускают, хотя мама и считает, что в стенах полно мышей. Но то, обо что споткнулась мама, было ЧЁРНОЕ! И, как она сказала, мохнатое. Совсем не похоже на нашу кошку.

– Если это не кошка, то что? Или кто? У вас есть какая-нибудь версия, мисс Симмонс?

Лиз покачала головой:

– Ни малейшей идеи.

Доктор побарабанил пальцами по столу:

– Понятно. А вы уверены, что лицо за окном было совиное?

Лиз заколебалась, потом ответила:

– По крайней мере, это не мог быть человек, если вы это имеете в виду. Там гладкая стена, даже без плюща, не залезешь. И человек не смог бы появиться и исчезнуть совершенно бесшумно. Сова или что это было, УЛЕТЕЛА, в этом я уверена.

– Да, – согласился доктор. – У некоторых сов бывают очень выразительные «лица». А как насчёт крика, кто, по-вашему, мог так кричать?

Лиз вздрогнула, вспомнив о зловещих ночных воплях:

– Не знаю. Но мне кажется, ни совы, ни филины так не кричат, я же их раньше слышала. Я читала, что птицы и звери в джунглях могут издавать такие нечеловеческие жуткие звуки, но мы же не в джунглях!

– А что по этому поводу думает ваша матушка?

– Я ей не говорила о кошмарах, – быстро ответила Лиз, невольно вздрогнув, несмотря на жаркий день. – Мне не хотелось её расстраивать.

Лицо доктора помрачнело. Лиз внимательно на него посмотрела и прямо спросила:

– Мистер Хейлсворт, мне кажется, вы знаете об этом доме гораздо больше, чем мы сами!

– Да, пожалуй, – неохотно признал доктор. Он сгорбился, и его лицо сделалось озабоченным.

– Скажите мне, в чём тут дело? – голос Лиз стал требовательным.

– Мне бы не хотелось вас пугать, мисс Симмонс…

– Меня больше пугают неразрешимые загадки, – перебила Лиз.

Её глаза приобрели решительный блеск, щёки порозовели, она уже не была похожа на бледную измученную нервную девицу, которую доктор увидел полчаса назад. Сейчас она снова стала такой, какой мистер Хейлсворт встретил её несколько дней назад: здравомыслящей целеустремлённой молодой леди.

– Хорошо, – согласился доктор и слегка откинулся назад. Стул снова протестующе заскрипел. Доктор спохватился и сел прямо:

– Простите, мисс Симмонс, здешняя мебель…

– В не очень хорошем состоянии, – подхватила Лиз. – Как и весь этот дом. Так что вы хотели сказать?

– Прежде всего, я бы хотел узнать, как, собственно, вы здесь оказались? Все были очень удивлены, что поместье досталась вам, а не Уильямсам. Если, конечно, это не тайна.

Лиз отогнала жужжащего над ухом шмеля и ответила: