Сводные - Жасмин Майер (2021)

— А что, повар больше не приходит?

— У Мишеля карантин, — вздыхает Платон. — Он ведь не только у нас работал. И где-то подхватил заразу.

— Пусть сидит дома! — кричит мама с кухни. — Еще этого не хватало.

— Теперь приходится выкручиваться самим, — заканчивает Платон.

Он так хотел семейной жизни, а теперь, судя по всему, Платону не хватает личного повара.

— Я могу помочь, — вдруг произношу я.

Магия пельменей никак не хочет развеяться.

За маской сурового отца вижу обычного, уставшего от неопределенности мужчину, которого заперли в собственной квартире не с той женщиной.

— Ты умеешь готовить? — удивляется Платон, будто в первый раз.

Может, Юля права и надо расслабиться. Отец точно предпочитает не замечать слишком многое, что творится прямо под его носом.

— Конечно. Те пельмени я сам приготовил. Кое-что могу.

— А было вкусно, знаешь? Оксана, Костя приготовит ужин! Не мучайся!

На кухне воцаряется тишина и только слышно, как захлопывает дверцу холодильника мама. Забить продуктами двустворчатого монстра, которых живет на кухне Дмитриевых, несложно. А вот готовить каждый день — куда сложнее.

Мама выходит снова в коридор, и только теперь я замечаю, что на ней удобные домашние туфельки на каблуках, узкое платье, в котором можно было бы сходить в ресторан. Идеальная хозяйка вписалась в интерьер роскошной квартиры Дмитриева, как будто всегда тут жила.

Например, вот там, на диване, который видно от входной двери, появились новые подушки. В прихожей — повесили зеркало больше, тоже не для Платона. Все это ее рук дело. Но готовить она никогда не любила.

Мама с легким беспокойством во взгляде смотрит на меня и стискивает руки. Она не привыкла верить в меня так, как Платон верит в собственную дочь.

— Что ж… — тянет она. — Хорошо. А я помогу Косте, если что.

— А давай, у нас будет мужской тандем, — вдруг предлагает Платон. — Лучше я помогу Косте.

— Ты? — удивляется мама.

Я тоже теряюсь.

Если с мамой мне пришлось бы быть помощником, тогда как она взяла бы на себя основную часть, то с Платоном в качестве помощника, именно мне придется брать на себя всю ответственность за ужин. Дмитриев совершенно не смыслит в готовке, в этом я уже убедился.

— А что, ты в меня не веришь, Оксана?

— Что ты, — улыбается она. — Ты со всем справляешься на «отлично», я в этом уже убедилась.

Вряд ли она не заметила, что Платон не знает даже, где лежит чайник на собственной кухне. А еще вряд ли она будет обвинять его, если ужин разварится, как мои вчерашние пельмени, например. Виноват в этом буду только я.

— Мне надо идти, — говорю, откашлявшись.

— До вечера, Костя!

Киваю и спускаюсь на лифте вниз, прикидывая, что бы выбрать простое на ужин, да так, чтобы и балеринку накормить. Ладно, еще есть время до вечера, успею.

Но вечер неожиданно наступает раньше, чем я рассчитывал.

На работе Бестужев встречает меня буквально в дверях фразой, что можно не раздеваться. Отелям приказали не принимать туристов, которых и так почти не было, а оставшихся — выселить в обозначенные сроки. Офисный планктон тоже отправляется на удаленку, другие — в оплачиваемый отпуск, а такие, как я, до следующего решения правительства в свободное плавание.

Ужесточения происходят во всех сферах. Юлю заперли дома, Платон сидит без дела, но только я не могу избавиться от ощущения, что это удавка, которая сжимается именно на моей шее.

— Через две недели посмотрим, какое будет новое постановление, — говорит Бестужев, глядя на пороге кабинета, как я собираю свои вещи. — А пока все отправляются по домам. Прости, что так вышло.

Пожимаю плечами. Не он виноват в том, что в мире разразился кризис.

Вещей немного. Чашка да личный нетбук, на котором я выходил на лекции. Теперь учиться я буду в доме Дмитриева, а работы у меня пока нет.

— А медведей почему тут оставляешь?