Сводные - Жасмин Майер (2021)

Живот сводит спазмом, грудь разрывает от боли. Я должна встать и пойти в душ, смыть с себя запах его тела, но ноги меня не слушаются, единственное, что я могу, это доползти до кровати, и зарыться в подушки, накрыться одеялом с головой и разрыдаться. Так тихо, чтобы это никто не слышал.

Оксана стучится в двери моей спальни ближе к полудню.

— Все в порядке, Юль?

— Живот… Болит.

— Эти дни?

Киваю, чтобы меня просто оставили в покое. Тело меня не слушается.

— Принести тебе таблетку и что-нибудь поесть?

Снова киваю.

Я все жду, что Оксана расскажет мне про Костю, но она не делает этого. К вечеру я все-таки выхожу на ужин. Мне очень плохо, и кусок в горло не лезет. Еды в доме хватает, но вся она была приготовлена им.

— Они у тебя всегда такие болезненные? — спрашивает Оксана, когда нас не слышит отец.

Снова киваю.

Она очень внимательна ко мне, как будто рада, что я теперь осталась у нее одна. Не нужно уделять внимание тому, кто этого не ценил. Неужели и со мной было также?

Я валюсь в кровать и засыпаю, все мышцы болят так, как после жесткой тренировки. Но сил в теле совсем нет. Я сплю, ем, киваю и хожу в душ. Так проходят семь дней, вплоть до Рождества, когда к нам все-таки впервые приезжает бабушка. Карантин постепенно ослабляют, люди ждут Старого нового года, после которого, говорят, запреты совсем снимут.

Она же впервые спрашивает, а где Костя?

— Он решил пожить со своей девушкой. Присылал сообщения уже дважды, пишет, что все хорошо. Чтобы мы не волновались, — отвечает отец.

— И вы его отпустили?

— Ему девятнадцать, мам. Что мы можем?

Писал.

Уже дважды.

Кому-то из них. Даже не мне.

— Юль, ты что-то бледная. Не заболела?

— Устала отдыхать, — отвечаю бесцветным голосом. — Поскорей бы вернуться к тренировкам.

— Когда у тебя выступление?

Разговор плавно перетекает к моему выпускному экзамену и планам после учебы. Все так живо обсуждают мою жизнь за столом, в то время как мне совершенно плевать на все, что будет после. Мое сердце вынули из груди и выбросили. А я задаюсь одними и теми же вопросами, на которые нет ответов.

Меня удивляет то, как спокойно воспринимают внезапный отъезд Оксана и отец. Возможно, он очень убедителен в записке и смсках, что пишет матери. И только я одна не верю ни в девушку, ни в то, что он до сих пор в городе. Он бы не стал собирать вещи. Не было нужды съезжать на старую квартиру вот так среди ночи.

У него что-то случилось, но дни идут своим чередом. Кай отвечает на сообщения матери, даже иногда ей звонит, и хотя отказывается знакомить родителей с девушкой, но, значит, он хотя бы жив.

Только на десятый день нового года я вдруг понимаю, что, наверное, сама не позволила бы ему уйти, если бы знала о его решении заранее. Наверное, я сделала бы все, чтобы его удержать. И он это тоже знал. Поэтому и ушел вот так. По-английски.

А то, что он сделал это сразу после секса…

Так ведь это был мой подарок, а не его. И он его благосклонно принял.

Через две недели после начала нового года я принимаю решение вернуться в общежитие Академии, потому что постоянно видеть его закрытую спальню выше моих сил.

По глазам отца вижу, что он не рад моему отъезду, но он никогда не вставал между мной и балетом. Не делает этого и теперь.

Четырнадцатого числа я возвращаюсь в Академию и твердо решаю выбросить Кая из головы.

Глава 20

— У тебя есть план?

— Молчи и толкай коляску, — велю другу.

Того аж трясет. Оно и понятно. Нам нужно «пробить» камеры наружного наблюдения, и если сейчас допустим ошибку, то засветимся с самого начала.

Неделя ушла только на то, чтобы определить место, где держат «Астон Мартин».