Сводные - Жасмин Майер (2021)

Кай подхватывает меня под бедра и укладывает на кровать. Нависает сверху, все еще одетый. Тянусь к его батнику, а после он сам рывком сбрасывает с себя его вместе с футболкой. Впиваюсь ногтями в его кожу, целую предплечья и кусаю в то же место под ухом, куда он укусил меня.

Но он ускользает, уходит от моего захвата и я ахаю, когда его горячий язык выводит восьмерку вокруг моего пупка. Меня выгибает дугой, когда Кай берется за мои джинсы, освобождая сначала одну ногу. Затем другую.

Он сидит на коленях, между моих ног. Стальные глаза сейчас абсолютно черные, в них плещется восторг и что-то еще, неизведанное, непознанное. Он заворожено ведет ладонями по моим ногам снизу вверх, до самой талии.

Приподнимается, нависая надо мной, и я перестаю дышать. Сердце захлебывается в груди от скорого бега.

Кай целует низ моего живота, и я вздрагиваю всем телом от каждого его поцелуя. Щеки горят, меня словно искупали в кипятке. Стыд смешивается с желанием показать себя, шире развести перед ним ноги и приподнять бедра. Ведь я могу. Моей гибкости хватит на что угодно.

Поцелуи Кая спускаются все ниже. Он целует мои бедра, сводит ноги вместе и избавляет меня от белья.

Снова медленно проходится шершавыми ладонями по бедрам сверху вниз. Подхватывает под коленями и разводит в стороны.

Я хочу провалиться сквозь землю, но не успею сфокусироваться на стыде, потому что в этот же миг он целует меня. От острого, запретного, нового ощущения меня буквально подбрасывает на кровати. Кай крепко держит под бедра, прижимается ко мне ртом, и сильные движения его языка жалят, дразнят, изводят. Хватаюсь ладонями за простынь, одеяло, вещи, как будто сейчас и правда взлечу.

Комната начинает кружиться перед глазами, стыд теперь кажется такой неуместной глупостью, и даже жаль, что этого не произошло еще раньше. Ощущений слишком много, и мое тело становится похоже на натянутую до предела струну. Меня колотит мелкой дрожью, и я подаюсь к нему бедрами, отвечая всем телом на размеренные движения ладони, сильнее кусая губы.

Еще. Я хочу еще.

Укус.

Поцелуй.

Дразнящие прикосновения кончиком языка и скользящие движения пальца.

Мне мало.

Я безмолвно требую еще и еще, и хватка на моих бедрах становится жестче, когда я упираюсь пятками в его плечи и словно бы так и норовлю убежать, но на самом деле это не так. Тело мне больше неподвластно. Я бы хотела остановиться, замереть, застыть и наслаждаться, но устоять перед сжигающим огнем невозможно.

Я выгибаюсь сильнее, еще сильнее, чем раньше. Впиваюсь до боли ногтями в собственные ладони и, кажется, кричу. Чересчур громко, чем дозволено. Но больше ничего не имеет значения. Только освобождение. И сила удовольствия, которая бетонным катком вжимает меня в постель, заставляя сбиться дыхание. Окончательно разлететься на тысячи осколков, ослепнув как от взрыва сверхновой и оглохнув от собственного крика.

Глава 23

Только чудом я не срываю с себя джинсы и не вхожу в нее на всю длину, разом, чтобы наконец-то унять этот голод, насытить потребность, которая лишает разума и возможности мыслить.

Нет.

Не сегодня.

Чудом смотрю на время и понимаю, что не успеем. Я знаю планы матери и Платона, в лучшем случае минут через десять они будут дома.

А после крика балеринки я знаю, что правильнее будет оставить все, как есть. Хотя бы сегодня. Спешить некуда. А еще — у нее будет последний шанс передумать.

Падаю рядом с ней на кровать, и она обвивает меня, как лиана, руками и ногами. Все еще мокрая, довольная, сбитая с толку новыми ощущениями. У нее глаза по пять копеек, а на губах улыбка сытого кота.

Почему именно мне досталась именно она? Такая доверчивая, чистая, открытая.