Ты мой закат, ты мой рассвет - Айя Субботина (2020)

И у моего терпения тоже.

А еще больше - у моих попыток верить в разумное, доброе, вечное. И наивности, будто после всего случившегося мы все сможем найти какой-то разумный компромисс. И хотя бы пытаться слышать друг друга. Ради Аси.

Что ж, с моих розовых очков, как с тех зеркальных подсолнухов из «Тайны третьей планеты», только что сполз еще один слой.

Я обхожу свекровь, беру коробку и вручаю ей, словно заслуженный кубок.

— Спасибо большое, но это слишком дорогие подарки. Боюсь, не хватит жизни, чтобы расплатиться. Но вы всегда можете подарить бабушкины тарелки какой-нибудь хорошей бывшей девушке вашего сына. В качестве утешительного приза.

Возможно, кто-то бы устроил скандал.

Из принципа грохнул бы коробкой об стену.

Возможно, я бы и сама так сделала, если бы обстоятельства сложились иначе.

Но сейчас мне достаточно того, что я освобождаюсь от собственного образа идеальной семьи, где будет идеальная свекровь, с которой мы будем вместе ходить по магазинам и сплетничать по телефону.

Так не будет.

Никогда.

Ну и что? Наша с Антоном жизнь не станет от этого хуже, потому что я не собираюсь помогать свекрови лепить мой образ коварной бессердечной твари. Пусть общаются, пусть проводят время вместе, пусть она приезжает к нам на праздники и нянчиться с внучкой. А на случай, если вдруг заплывет за буйки, я буду держать наготове пару отрезвляющих комментариев.

— Вера Николаевна, располагайтесь и отдыхайте. Мы с Антоном всегда рады гостям в нашем доме. А насчет того, куда пристроить семейную реликвию, вы подумайте. Я не шутила. Ну, почти.

Глава пятьдесят восьмая: Антон

Я знал, что эти выходные не пройдут гладко.

Но когда, наконец, наши родители начинают упаковываться вечером следующего дня, вдруг понимаю, что ожидал худшего. Как минимум скандал с битьем посуды.

Хоть, конечно, когда Йени рассказала о разбитой тарелке, до меня дошло, почему мать решила забрать обратно свой подарок. Честно говоря, гора с плеч. Не знал, что с ним делать, потому что никогда не страдал вещизмом и догадывался, что моя замороченная писательница захочет использовать его каждый день, а не держать под стеклом на лобном месте и трижды в день смахивать пыль метелкой из лебяжьего пуха.

Конечно, жаль тарелку.

Но она точно не стоит скандала. Даже если мать сделала все, чтобы я понял, как она расстроена тем, что я не встал на ее сторону.

А в остальном...

Мы навели порядки в доме, переставили бытовую технику. Вместе с моим отцом и тестем пересмотрели планы, которые мастер набросал по идеям Йени. Кое в чем поржали. Кое-что оценили. В деталях переделали, но согласились, что глобально все отлично, предусмотрено в мелочах вплоть до розеток.

Так что, когда машины одна за другой медленно выезжают со двора, я чувствую одновременно и облегчение, и усталость. Не любитель я все эти семейные тусовки, даже если считаю, что они необходимы - и вся эта семейность и «быт» дают приятное чувство локтя: на кого еще положиться, как не на родню?

Очкарик, которая выходила провожать машины, возвращается, немного зябко кутаясь в мою черную толстовку. Она ей очень велика, и я непроизвольно улыбаюсь, когда жена на минуту о чем-то задумывается, теряет бдительность и опускает одну руку. Рукав болтается чуть не до колена, хотя у нас с Очкариком не настолько огромная разница в росте. Все дело в плечах: Йени «отъелась», но, хоть и перестала походить на ходячую мумию, все равно такая мелкая, что я до сих пор побаиваюсь до нее дотрагиваться.

И это с моим нормальным здоровым либидо.

После того, как я забрал своих девчонок домой, максимум, что у нас было -взаимный петтинг.