Твоя на одну ночь - Ева Ройс

– В отличии от меня, у Ника разговор был более чем полезный. Если вкратце, то подозрения падают на диван! – И быстро пересказала слова брата, делая акцент на суть. К концу монолога мы оба покосились на вышеупомянутый предмет мебели, обратив на него куда больше внимания, чем прежде. Да вообще будто в первый раз видим!

– Разбираем? – задумчиво спросил Харрисон.

– Думаешь, именно там находится нечто важное? – озадаченно уточнила, скользя взглядом вдоль резных подлокотников, узора обивки, невольно тоже вспоминая события, свидетелем которых он стал.

– Проверить стоит.

– Хорошо, – покладисто согласилась, со вздохом вставая с уютного местечка. – Отодвигается туда, – подсказала на всякий случай.

– Да, знаем, видали и такие раритеты…

Дальше я лишь молча наблюдала за слаженными и точными действиями Джеймса, изредка улетая в облака и начиная любоваться мужчиной. Но, к сожалению, внутри дивана ничего не оказалось.

Переглянувшись, мы одновременно изрекли:

– Подушки.

И здесь уже со вспыхнувшим внутри азартом я стала открывать молнию на чехлах, доставать мягкие изделия, проверять их на наличие чего–либо, помимо перины. Чихать пришлось много, что было чрезвычайно обидным в свете того, что ни одного интересного предмета найдено не было!

Устало бухнувшись на ковер, я медленно осматривала царивший бардак, все время возвращаясь к тому самому дивану. Неужели ошиблись? Ничегошеньки в нем нет? Это был обычный разговор, а не подсказка от отца?..

Едва не заскулив от отчаяния, я прикусила губу. Харрисон, стоявший среди всего этого разгрома, нахмурился, а после принялся повторно щупать диван.

“Ничего… Совсем ничего…” – сперва подумала я, но тут мужчина замер, словно наткнувшись на что–то, и спустя секунду внутри старинной мебели открылся крохотный ящичек. Ни за что бы его не нашла! Спрятанный в глубине, покрытый обивкой и в обычное время спрятанный за слоями подушек, он таился там маленьким углублением, наверняка специально заказанными еще моими прапрапрадедушками.

Вот уж точно – семейная ценность!

– Там что–то лежит? – воскликнула я, радостно вскакивая.

– Ага, – ответил Джеймс, а после достал на свет небольшую картонную коробочку, словно из–под духов. Достал и, потреся, протянул мне. – Я, конечно, боюсь, что там может оказаться нечто опасное, но все же верю твоему отцу. Так что открывай, наследница.

С некоторым трепетом приняв предмет, покрутила его, а потом все же открыла, позволив обнаружить небольшой темный флакон и листик бумаги, сложенный в несколько раз. Первым делом потянулась именно к нему…

“Дорогая Лиззи, – гласило письмо. – Если ты это читаешь, а я уверен, что это ты и никто другой, значит, все же нашла мою гордость, над которой я трудился столько лет. Должен признать, что сам не ожидал, что смогу, но все же чудо свершилось. И, к сожалению, если ты это читаешь, значит, проблемы, от которых я пытался вас уберечь, все–таки настигли.”

Папа, а это был именно он, оказался абсолютно прав… Папа… Папа, чей почерк был вытянутым и скошенным влево, именно такой, каким был исписан бумажный лист… Кажется, я знала об отце слишком мало…

Отрешенная и шокированная, я вернулась к чтению:

“Но, пожалуй, все же стоит начать с истоков. Много лет тому назад ко мне, в принципе, далекому от биологии человеку, пришла мысль. Я ее носил в себе очень долгое время, выискивая все новые факты, периодическую литературу, важные факторы… И вот, полтора года назад я, наконец закончив свою мысль, обратился в знаменитую исследовательскую лабораторию, заключил контракт и… У меня не было цели зарабатывать на этом денег, нет, я хотел лишь исполнить свою давнишнюю цель. Абсани обвел меня вокруг пальца. Этот продуманный черт давно проводит так своих клиентов, склоняя их на невыгодное для противоположной стороны сотрудничество. Так что уловку в контракте “не увидел” подкупленный юрист, а я был вынужден украсть свой же, по сути, труд.