Конфликт интересов - Екатерина Орлова

Наклоняется, нависает надо мной, поставив руки по бокам от меня. Никита смотрит мне в глаза, пока ласкает мое лицо горячими ладонями, а его член, словно поршень, скользит туда и обратно, с силой вколачиваясь в меня. Я снова на грани. Мои губы дрожат, а глаза норовят закатиться, но я смотрю на Никиту, завороженная его взглядом. Как будто только он удерживает меня от того, чтобы закрыть глаза и позволить себе уплыть в мир удовольствий.

Через мгновение я взрываюсь. Ярко и сильно, в глазах темнеет, но я все равно их не закрываю. А уже в следующую секунду чувствую на губах собственный вкус и вкус Никиты. Он целует меня. Целует! Прижимается мягкими губами к моим и обводит их языком, проникая в мой приоткрытый рот. Сплетаясь с моим языком и делая оргазм ярче. Если бы кто—то спросил меня о нашем первом поцелуе с Никитой, я бы не смогла описать его. В первую очередь, потому что он слишком интимный. А во-вторых, когда переполняют эмоции, ты в одно мгновение испытываешь массу чувств, ни одно из которых не сможешь описать словами.

– Ида, ― стонет он мне в губы. ― Да! ― выдыхает шумно, и я чувствую, как он пульсирует во мне, наполняя презерватив.

А я жадно смотрю на него, впитывая каждую черту. Крепко сжатые челюсти, безумный блуждающий взгляд, покрасневшую кожу. Во время оргазма он еще красивее. Подумать только, я пропускала это зрелище целых три месяца!

Мы берем тайм-аут, чтобы отдышаться. Никита прислоняется своим лбом к моему и прикрывает глаза. Я зарываюсь пальцами в его волосы и наслаждаюсь мгновением. Он вернулся ко мне.

Мы приводим себя в порядок, потому что пора расходиться. Скоро вернутся помощник с секретарем, и Никиты здесь быть не должно. И уж точно не за запертой дверью.

Он быстро поправляет одежду, берет свой портфель и направляется к выходу. Останавливается, достает из кармана знакомую карту и кладет ее на тумбочку при выходе. Поворачивает голову вбок так, что я вижу только его профиль.

– В восемь. Тот же номер.

– Ты сказал, что встреч будет всего десять.

– У меня всегда было плохо с математикой, Ида. Поэтому я стал юристом, ― с легкой улыбкой отвечает он, и выходит из моего кабинета.

Я буквально обрушиваюсь в свое кресло и счастливо вздыхаю. Поднимаю с пола папки. Снова открываю дело Сазоновой. Вынимаю оттуда записку с номером телефона и прячу ее в сумочку к той, которая должна была стать прощальной. Слышу голоса за окном.

– Никита! Привет! Хотел обсудить с тобой дело Ларина!

– Идем отойдем в сторону и обсудим, ― отвечает мужчине Королев.

Они начинают говорить, и их голоса стихают, когда они отходят от здания суда. А я выглядываю в окно, чуть—чуть раздвигая створки тканевых жалюзи, чтобы еще одним глазочком полюбоваться на него. Мужчины стоят в тени деревьев сразу за парковкой. Я достаточно долго смотрю на них. А потом Никита резко поворачивает голову в мою сторону, и я с хихиканьем отстраняюсь от окна. Поворачиваюсь к столу, ставлю на него локти и сжимаю ладонями щеки. Веду себя, как первокурсница. Институтка какая-то.

Ты же судья, Ида, тебе почти сорок. Корить себя не получается, потому что рядом с этим мужчиной я перестаю быть судьей и становлюсь женщиной. Может быть, даже влюбленной, хотя вряд ли. Но желанной и жадной к ласкам ― точно. И я наверняка знаю, что получу новую порцию уже сегодня вечером. Потому что на тумбочке лежит ключ от номера, которым мы пользовались целых три месяца.

Эпилог

— Нужно заменить разбитую лампу, — бормочет Ида в мои губы.

— Мгм, — отвечаю, не отрываясь от нее.

— Ты мне дашь хоть слово сказать? – хихикает она, а я качаю головой. – Кто бы мог подумать, что ты не сможешь перестать целоваться?