Его игрушка - Оливия Лейк

Мы вышли как ни в чем не бывало. Дэдэ изящной рукой поправила серьги, и я заметил красный засос на шее. Черт! Я выдернул из еще более небрежного пучка несколько шпилек — волосы густой темной волной укрыли спину. Она резко обернулась, награждая убийственным взглядом.

— Тебе так лучше, — сказал и погладил по щеке. На нас уже смотрели. Сплетни, да здравствуют сплетни.

Нам принесли напитки. Дэдэ удобно устроилась у перил — я рядом. Том, дружище, предусмотрительно разогнал девиц. Чувствую, завтра не отвертеться от вопросов. Слишком улыбался понимающе. Сам тот еще ходок — запах порева за милю чует.

На старт как раз вывели чистокровных верховых двухлеток. Атлант гарцевал, сверкая рыжими боками. Ипподром загудел — разогрев закончился, теперь на дорожку вышли «большие ставки». Я много поставил на победу своего жеребца, но дело даже не в деньгах. Если выиграет забег, то можно будет думать о выходе на большие скачки — «Кентукки дерби». Я не выдержал и бросил короткий взгляд на Дэдэ. Вот бы бабы были такими же преданными и верными, как лошади. Сигнал к началу гонки разорвал вязкую тишину, окутавшую меня лично, — заслонки открылись. Вот и мои величайшие две минуты*** настали.

— А против кого мне болеть? — приторно улыбнулась Дэдэ, а в глазах злость и обида.

— Третьим идет, — ответил я. Слишком поглощен зрелищем, чтобы тратить время и собачиться с женой.

Дэдэ кивнула и начала пристально следить за гонкой. Вроде не шепчет ничего. Не удивлюсь, если она вдруг стала ведьмой. Она настолько изменилась после поездки в Калифорнию, что мне сложно понять ее. И тем более предугадать. Мне даже ненавидеть ее трудно стало.

— Если проиграю — расплачиваться будешь ты, — шепнул, становясь за ее спиной, зажимая в кольцо своих рук.

— А если выиграешь — избавишь меня от своего назойливого внимания?

— А ты действительно хочешь, чтобы я не проявлял к тебе интереса?

Дэдэ смущенно опустила голову и, дернув острым плечиком, промолчала. Мне этого было достаточно. Ей нравилось все, что я с ней делаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Атлант практически поравнялся с Тристаном — до финиша чуть больше ста ярдов. Давай! Давай же! Я молчал, а внутри все кипело. Ну же! Ну же! Нет… Черту первым пересек вороной Кэмпбелла. Досадно, конечно. Я улыбнулся. Ничего Атлант молод, у него все еще впереди.

— Поздравляю, — пожал руку Кэмпбеллу. — Тристан сегодня был лучше.

— Спасибо, Джейсон, — мы даже обнялись. Дик ликовал. Еще бы! И деньги, и почет.

— Я тоже поздравляю, — подключилась к беседе Дэдэ, став рядом. На меня взглянула быстро, но без злорадства. Неужели не будет острить и издеваться? Будет хоть за что ее наказать ночью. Хотя ее всегда есть за что наказывать. Она обняла меня за руку, прижавшись к бедру. Это что еще такое, откуда столько собственничества? Ага. К Дику подоспела жена — Моника. На Дэдэ бросила короткий, но красноречивый взгляд и глазами своими бледными на меня уставилась. Бабы. Наши с ней отношения представляли оговоренный, полностью отрегулированный процесс: господин и рабыня. Тогда какого черта она смотрит на меня глазами коровы недоенной? Полгода назад мне стало слишком скучно, а ей — одиноко. Тухлый брак заколебал. Я трахнул ее, пока муж вещал о чем-то с трибуны на очередном благотворительном приеме. Ей понравилось. Она захотела еще. Я добавил в ее жизнь перца. Но пора заканчивать с ней. Моника запала на меня и почти перестала это скрывать. Мужу ее похер, похоже, а мне нет. Во-первых, я женат, и жена меня сейчас занимала, как никакая другая женщина. Во-вторых, я даже трахать Монику устал, что уж говорить о банальном общении.

— Присоединитесь? — услышал, возвращаясь в реальность.

— Конечно, — кокетливо улыбнулась Дэдэ. Ох, нихера себя я задумался! Дэдэ на своих шпильках в конюшню собралась!

В стойло как раз завели жеребцов из чемпионского заезда.