Право на свободу - Ольга Валентеева (2021)

Я пристально взглянул на Ариэтт. Что она имела в виду?

— Я тоже могу быть полезна, — упрямо сказала она. — А одному тебе будет тяжело. Во-первых, ты все еще нездоров. И не спорь! Видел бы ты себя сейчас со стороны. Во-вторых, женщины хитрее в некоторых моментах. Вот что ты собираешься делать?

— Убить Кэтти, — ответил я.

— Как именно?

— Пойти и убить. Что сложного?

— Сложностей масса, — покачала головой Ариэтт. — Ты не убийца, Эжен. У тебя просто не поднимется рука. Можешь верить, можешь проверить. Но ты прав, если Кэтти оставить безнаказанной, твоя жизнь не станет последней, которую она сломает. Только смерть — это миг. Понимаешь? А жизнь многогранна. Куда проще устроить твоей бывшей иль-тере такую жизнь, чтобы она сама желала смерти, но не могла её получить.

О, да! Я сам бывал на этом месте. Когда мечтаешь, чтобы Кэтти переступила черту и убила, но мучения не прекращаются.

— И потом, если её не убивать, можно обставить все так, что нас и искать не будут.

Уже «нас». Ари-Ари…

— Все хорошо, — сказал ей, — кроме одного момента. Тебе-то это зачем?

Ариэтт покраснела и отвернулась. Я уже думал, что не дождусь ответа, когда она все-таки заговорила:

— Причина проста. Мне не все равно, что с тобой будет. Я не хочу, чтобы ты потом мучился. А ты не сможешь просто через это переступить. И…

— Что?

— Этого достаточно, Эжен. Возьми меня с собой. Я не стану мешаться под ногами. Я не буду тебя отговаривать, клянусь.

— Хорошо. Тогда, думаю, сейчас самый прекрасный момент, чтобы воплотить наши планы в жизнь. Идем?

Ари прошла за мной обратно в гостиную. Папа все еще был здесь. Он выглядел расстроенным, и мне стало стыдно. Дея что-то говорила ему, но замолчала, стоило мне появиться в дверях.

— Эжен, ты вернулся, — улыбнулась Дея.

— Да. Прости, пап, — сказал отцу. — Я просто до сих пор не справился с прошлым. Это пройдет, не беспокойся. Дея, я тут подумал… Верни мне клятву, пожалуйста. Я хочу уехать с отцом в Эвассон.

Глава 13

Дея

Я чувствовала себя потерянной, потому что не знала, о чем говорить с отцом Эжена. Сам Эжен от нас сбежал, и его я как раз понимала: ему было больно. До сих пор больно вспоминать о том, что произошло за последние месяцы. На миг наша связь обострилась, и я ощутила его отчаяние. Но как помочь, если он сам этого не желает? Мне казалось, Эжен что-то задумал, только делиться своими мыслями не захотел.

— Я сделал что-то не так? — в растерянности спросил Генрих Айлер.

— Все так, — ответил Нэйтон. — Но сейчас вашим сыном владеют эмоции, господин Айлер. Подождите, пока они улягутся. Правда, он вряд ли изменит свое решение и вернется в Эвассон вместе с вами. По крайней мере, в ближайшее время. Что вы тогда будете делать? Ваша супруга обещала, что Рон и Мэган покинут страну.

— Кристин — не единственная иль-тере в нашей посольской миссии, — ответил Генрих. — Если мы вынуждены будем остаться, то, как посол, я оформлю договор между Роном и другой иль-тере. Так что вашему другу ничего не угрожает, даю слово. Вот только…

И Генрих покосился на дверь, закрывшуюся за спиной Эжена.

— Дайте ему время, — попросила я. — Пусть он подумает, чего хочет на самом деле.

— Я готов ждать, сколько угодно, госпожа эо Фейтер. Лишь бы моему сыну это пошло на пользу. Вы знаете, я никогда не видел, чтобы он плакал. Даже в детстве. Эжен не был спокойным ребенком. Находил, куда сунуть нос и откуда свалиться. Свезет, бывало, колени, локти, но все равно не ревет. А в эту минуту мне больше всего хочется еще раз посмотреть в глаза Кэтти ди Реан. По законам Эвассона её бы упрятали за решетку, и очень надолго. Как вы думаете, есть у этого процесса шансы в Тассете?

— Думаю, есть, — ответил Нэйтон. — Если Эжен сохранил гражданство Эвассона.