От первого лица - Михаил Шевелев (2018)

Нашему сыну к тому времени исполнилось два года.

Мы подчинились.

После нашего вынужденного развода компания Universal Services была перерегистрирована, я стала ее единственным учредителем и исполнительным директором. Мне трудно оценить точный объем, но наверняка могу утверждать: за последние десять лет через нее было легализовано более шести миллиардов долларов. Это были криминальные деньги. Деятельность Universal Services прекратилась в две тысячи четырнадцатом году.

Я хорошо понимаю последствия того, что я скажу дальше. Подчеркиваю, что я не строю никаких догадок и предположений, я оперирую только фактами.

Среди наших американских контрагентов были добросовестные продавцы. Но были и те, кто понимал происхождение наших инвестиций. В их числе — люди, занимающие сейчас высшие государственные посты Соединенных Штатов. Как минимум в трех случаях один из них обращался к нам с просьбой о помощи в виде инвестиций в принадлежащую ему недвижимость с целью избежать банкротства. Каждый раз такая поддержка ему оказывалась.

Я признаю себя виновной в мошенничестве и соучастии в легализации средств, полученных противозаконным путем, а также объявляю о готовности сотрудничать со следствием. Все фактические доказательства сказанного мною — номера счетов, отчет о банковских операциях, имена бенефициаров — содержатся в скопированном мною архиве Universal Services.

Я готова предоставить его следователям. Но предупреждаю — это произойдет только после того, как я получу гарантии безопасности для себя и членов моей семьи — Дэвида Каповича и Марии Студёновой. Я настаиваю на том, чтобы этот вопрос был поставлен на голосование сенатского комитета по разведке немедленно…»

На лицах присутствующих ясно читались два чувства. У республиканцев — потрясение, у сенаторов-демократов — хищное наслаждение. Так, как они в этот момент, вероятно, выглядит акула, гнавшаяся за дельфином и внезапно обнаружившая на его месте жирную, не способную к бегству макрель…

— Ну, вот и всё, — сказал я, — можем выдохнуть. Самое страшное позади, нас теперь убивать невыгодно. И поздравляю тебя, кстати, ты только что официально объявлена членом семьи.

— Кто тут кого должен поздравлять — это еще вопрос, — ответила Маша. — Я, похоже, в этой семье — единственный законопослушный человек. И на этом основании имею право спросить — мы что дальше-то собираемся делать? Ну, так, вообще…

— Ты, — говорю, — меня опередила буквально на минуту, как раз собирался тебе рассказать. Не знаю только, обрадую я тебя этим сообщением или огорчу. Первым делом мы женимся. Потом мне надо съездить в одно место.

— Куда?

— В Москву.

— Зачем?

— По двум причинам. Здесь, во-первых, становится скучно, все злодеи, считай, побеждены. Осталось, правда, разгадать одну тайну, но не уверен, что получится, потому что из мамы что-нибудь добыть, если она не хочет говорить, — легче синхрофазотрон в гараже собрать. Вот как она догадалась обо всем? — этого я не понимаю, у нее же ни капли сомнений не было в тот вечер…

— Тоже мне тайна, это я ей рассказала.

— Ты?! Мы же договаривались…

— Не переживай, мне доверять можно. Просто тогда деваться было некуда.

— Но почему?

— Код доступа. Ты сверху спросил — я ответила. Когда она его услышала, дальше отпираться было бессмысленно… о господи, я как вспомню, так до сих пор нехорошо, ты себе не представляешь, как она побледнела. Я думала — все, инсульт. Это номер телефона квартиры, в которой они жили в Москве, в Лефортово. Все ясно? А теперь давай — услуга за услугу. Раз уж я тебе глаза открыла, то и я тебя кое о чем спрошу. Другая причина — она в том файле, втором? Просто скажи «да» или «нет», и я больше к тебе приставать не буду.

— Да. Но только ты должна ясно понимать главное. Если ты скажешь «нет», я никуда не еду. Что бы там ни было, что бы ни происходило, для меня самое важное — что мы с тобой вдвоем.